Медальон
Шрифт:
ЭПИЛОГ
Все, о чем я могла думать, — о возвращении домой к семье. Поскорее бы увидеть родителей и снова почувствовать себя цивилизованным человеком. А не решать чьи-то проблемы, которые, по сути, нас с Катей не касаются. Изначально я хотела помочь, да и другого выбора не было. Но сейчас, когда я чуть не умерла из-за магии, а потом узнала от подруги другую сторону медали всей этой истории, ко мне вдруг пришло озарение. Наше приключение здесь больше похоже на какое-то недоразумение.
Я много размышляла обо всем. Как, видимо, и Катя. И неизвестно, через что ей пришлось пройти, когда нас разделила ситуация. Но это же был ее выбор. Мне пришлось его принять. И, как говорится, что случилось, того уже не исправить. А рефлексировать на эту тему не имело смысла. Сейчас оставалось только действовать. Поддержит ли меня подруга в решении, как я ее — тогда, в хижине лешего? Теперь во мне поселилось сомнение.
Мы с Катей, Румитом и Гефоксом уже были, по словам военачальника, на полпути к Эломиру и Мордресу. Я ощущала нутром, что все окружающее пространство давит на меня, словно стены в тесной комнате. Чутье подсказывало, что это из-за портала или бреши, как, со слов подруги, это обозвал Буфарон. Я оглянулась на Катю. Она шла рядом с Румитом позади нас с Гефоксом, который бросал на меня многозначительные взгляды. Пожалуй, единственный, по кому я буду скучать, это он. Ведь рыжеволосый действительно стал мне нравиться. С тех пор, как он спас меня от тех извращенцев в военном лагере, я взглянула на него иначе. Этот поступок не забуду никогда. Часть меня хотела бы остаться в этом мире и быть с ним, а другая — что мое место явно не здесь и нужно попасть обратно. Там меня ждут родители, которые, наверное, уже сошли с ума от горя, когда я сказала, что пошла с Катей в кино и не вернулась. Думала ли подруга о своих родных? Несомненно. Правда, этого, похоже, мало для мотивации.
Чем ближе мы подбирались к порталу, тем мрачнее становилось небо: темно-серые тучи сгущались, а вдалеке звучал раскатистый гром. В душе затаились тревога и нехорошее предчувствие.
— Почти дошли, — произнес Румит, шедший теперь во главе нашего квартета.
Во время сегодняшнего пути мы мало говорили друг с другом. И меня беспокоило то, что нам с Катей не удалось нормально поговорить про дальнейшие действия. Воины пристально следили за мной и подругой. Наверное, после всего пережитого, военачальник и рыжеволосый считали, что, едва упустив нас из вида, со мной и Катей тут же случится какая-то беда.
— Наконец-то! — воскликнул Эломир, вприпрыжку с тростью мчавшийся к нам. Старец ждал нас на краю обрыва около массивного овального камня. На его поверхности были выгравированы те же символы, что у пещеры Дарат и на самом медальоне. Кажется, температура моего тела упала чуть ли не на градус: его начало трясти, а ладони стали ледяными. С трудом оглянулась на Катю. Та застыла на месте с потрясенным выражением лица. Даже в чертовой книге Эломира было нарисовано и описано совсем не так. Что за бред? Я была права? Нас водили за нос?
Воины подошли к старцу и обменялись рукопожатиями. Эломир оглядел нас с подругой и понял, что мы, мягко говоря, озадачены увиденным. Он решил пояснить:
— Понимаю, что вы удивлены. Портал Мордрес разрушился из-за моих попыток остановить все это. Тогда я показал вам свои давние рисунки и не стал ничего объяснять. Но сама суть никуда не ушла. Его сила теперь находится в этом разломе, — он указал на край, приглашая посмотреть, что там внизу. — А на камень я сам нанес символы четырех стихий, чтобы оставить напоминание о портале Мордрес.
Катя подошла ко мне и уставилась с озадаченным взглядом. Я посмотрела на нее и закивала. Тогда мы направились к краю обрыва и увидели то, о чем говорил старец. Зелено-фиолетовое пульсирующее облако расползлось на несколько километров.
— Вы должны были сами увидеть это, — добавил Эломир.
— Ты доверяешь мне? — ни с того ни с сего тихо спросила подруга, устремив свой взгляд в пропасть, как и я.
— Кать, что ты хочешь сделать? — я чувствовала какой-то подвох. У меня участилось сердцебиение.
— Просто ответь, — настаивала она.
На миг я посмотрела на нее и постаралась выбросить из головы все мысли, что могли меня отвлекать от важного вопроса. Шумно вдохнув и выдохнув — очистила свой разум от всяких сомнений. А после коротко ответила:
— Да.
Подруга тут же просияла и достала какой-то предмет из поясной сумки. В ее руках оказался белый кристалл со змеей. Катя поднесла его к губам и что-то прошептала. Кристалл мгновенно исчез из ее рук, как растаявший лед под горячей струей воды.
— Что это было? — поинтересовалась я.
— Скоро увидишь, если сработает, — заверила Катя.
Над нами сверкнула молния и ударила в облако в пропасти. Раздался оглушающий треск. Нас с подругой волной швырнуло назад от края, будто мы были легкие, как перышки.
Румит и Гефокс помогли нам подняться. Эломир с удивлением воскликнул:
— Ты?! Какого дьявола?
Старец воззрился на кого-то позади нас. Мы обернулись все вчетвером. Там стояли Буфарон и кровный брат Румита, Дэлин.
— Екатерина, зачем вы это сделали? — произнес грозный голос Буфарона, обращаясь к подруге. — Мы ведь с вами не об этом договаривались.
Все взгляды были устремлены на Катю. Та, даже не дрогнув, сказала:
— Я хотела, чтобы мы прояснили ситуацию раз и навсегда.
— О чем это вы договаривались? — холодно спросил Эломир, глядя на своего близнеца.
Буфарон зло ухмыльнулся, но смолчал.
— Наверное, ты бедной деве затуманил разум красивыми речами о возвращении домой, — додумал за него Эломир.
— А ты до сих пор не можешь признать этого, друг мой, — произнес Буфарон, — потому что, считаешь, что все это темная магия? Ты все так же слеп, — он цокнул языком и покачал головой.
Старцы были слишком сосредоточены на своем давнем конфликте, чтобы отвлекаться на остальных. Они начали обвинять друг друга во лжи и лицемерии, а потом и вовсе скатились до низких оскорблений. Их перепалка была похожа на ругань между пожилыми женщинами в очереди в поликлинике. Буфарон, не выдержав, направил свой жезл на Эломира, пригрозив: