Mediaгрех
Шрифт:
– А ты, студент, очевидно, не предполагаешь, что я могу быть занят? У меня могут быть серьезные люди здесь, любовница, в конце концов. Чего замер, на первый раз прощаю, хрен с тобой, настроение у меня хорошее. Рассказывай, как обустроился? Как кабинет? На него Сергеич, зам по безопасности мой, полгода зуб точил, а я тебе отдал, это тебе аванс для заслуг будущих. М-да. Ну что молчишь-то, алё? Ворвался как на пожар и замер. Выкладывай, что у тебя.
Честно говоря, я совершенно растерялся. Это со временем я привык к таким резким перепадам: от бурных выволочек за рабочие косяки Тимур моментально мог переключиться на совершенно другие темы, вплоть
– Да… нормальный кабинет, кондей хороший, кресло удобное, – начал мямлить я. – Но я не за этим, – спохватился я и протянул ему папку с моим творением. – Вот идея в голову пришла! На весь город рекламную акцию сделать! После нее каждая собака будет про «Бадлер» знать!
– Шустрый ты, самородок.
Тимур начал изучать содержимое папки:
– Расскажи в трех словах, что к чему.
Однако в трех словах не получилось, он постоянно перебивал, требовал деталей, долго изучал предлагаемые слоганы, затем мы вместе подсчитывали бюджет, в общем, обсуждение акции растянулась почти до конца рабочего дня, но в целом Тимур остался доволен.
– Неплохо придумал, Макс, молоток. Даю тебе неделю на подготовку и запускай, бюджет я подпишу.
Из кабинета Тимура я вышел как король, присел на край Марининого стола и спросил:
– Марина, а вы давно работаете с Тимуром?
Она оторвалась от монитора новенького «пентиума», профессиональным жестом приспустила очки:
– Достаточно, чтобы отличать его любимчиков от просто мудаков.
– Знаете, Марина, я хотел извиниться за сегодняшнее вторжение. Позвольте мне галантно загладить свою вину небольшим ужином в ресторане на ваш выбор.
Она улыбнулась.
– Максим, боюсь, ресторан на мой выбор вам пока не потянуть, поговорим об этом позже. Может быть.
Вам не потянуть, может быть – самоуверенная сучка! Этим она еще больше разожгла во мне интерес к себе.
– Как вам, Марина, будет угодно, до скорых встреч!
Нехорошо отбивать у босса любовницу, но немножко можно!
Всю следующую неделю я практически жил на работе. Тимур дал мне карт-бланш, и просрать такой шанс я не имел никакого права. К среде я, наверное, был лучшим специалистом по колокольчикам и лучше любого гида мог сказать, где и какие достопримечательности и парки есть в нашем городе. Проще всего оказалось со студентами-промоутерами. Меня в институте любили. И позволили разместить на доске объявлений огромный зазывательный плакат в духе «стань рекламным гуру за наш счет». К пятнице у меня была готова команда почти из ста человек. С рекламными листовками тоже обошлось без особых проблем.
Все выходные я разъезжал на фирменном грузовичке, контролируя установку непонятных городу конструкций. Стойки с колокольчиками, словно грибы, появлялись в людных районах и, очевидно, вызывали любопытство у зевак. Приехав домой уже за полночь в воскресенье, я залил в себя стакан водки и рухнул спать. Завтра меня ждал триумф. Колокольный звон возвестит о нас всему городу!
Глава пятая. Ночной нокаут
Сизый сигаретный дым плотными слоями висел по всему кабинету. Весь мой стол был завален отчетами, графиками и прочим дерьмом. Я прикурил
Моя рекламная акция с оглушительным треском провалилась. Даже хуже. Кого-то из юных промоутеров избили местные гопники, где-то сперли стойки с колокольчиками, где-то, как в анекдоте, просто всё просрали и потеряли.
Но это все уже неважно. Важно лишь то, что посещаемость упала на восемь процентов уже через три дня после окончания акции. Люди не просто не покупали товар, теперь они обходили «Бадлер Спорт» стороной!
Еще через пару дней цифра поднялась до пятнадцати процентов и замерла. В итоге за прошедший без малого месяц работы я умудрился сократить продажи почти на десять процентов. Вот, собственно, и всё. Финал. А еще этот Сергеич ходил и ухмылялся в открытую, лапки потирал, паучонок вонючий.
Слухи о моем фиаско очень быстро разошлись по всему офису. Ну и по городу даже. Где я ошибся? Почему этот сраный пипл так негативно отреагировал? А больше всего нервировало молчание Тимура. Почему-то мне напоминало это готовый взорваться кипящий паровой котел.
В дверь постучали.
– Не заперто…
– Макс, я тебе кофе принесла и шоколад. Говорят, помогает от плохого настроения. – Марина поставила поднос на ворох бумаги и присела рядом, на ручку кресла. Она слегка потрепала меня по голове. – Не убивайся ты так. Тимур, конечно, мужик суровый, но понимающий. В следующий раз все будет хорошо.
– Как ты не понимаешь, Марин, – я закрыл лицо руками и в сотый раз протер красные от недосыпания глаза, – следующего раза не будет. Он дал мне шанс, а я обосрался, как ребенок! Хуже того, еще и продажи упали. – Я откинулся на спинку кресла и печально усмехнулся. – Мой взлет закончился так же стремительно, как и начался. Сейчас заявление напишу и пойду дальше в телике лицедействовать.
– Ну и дурак! А ты только начал мне нравиться. – Марина наклонилась к столу, отломила кусочек шоколада и медленно положила его себе в рот. Глядя мне в глаза, она добавила: – Как коллега, конечно.
Затем встала, одернула юбку и молча вышла из кабинета. А я еще минуту оторопело смотрел на закрывшуюся за ней дверь.
Поздно вечером, когда в офисе никого уже не осталось, я зашел к Тимуру в кабинет, положил на пустой стол конверт с заявлением об увольнении и, бросив прощальный взгляд на его коллекцию оружия, поехал домой.
А дома, дома… А что дома? Сварил себе пельменей, съел.
Вот и всё. Сказать, что мое настроение стало еще хуже, после того как я сам себя уволил, – ничего не сказать. Ссыкло. Испугался, что Тимур снимет со стены одну из своих пушек и шмальнет тебе прямо в грудь? Делать ему больше нечего. Но сложного разговора все равно не избежать. Так хоть по телефону звона меньше будет.
Я вспомнил о Мариночке. О том, что она мне сказала напоследок. А, все равно до Тимура мне как до луны, и я навсегда останусь для нее коллегой-неудачником. Теперь уже бывшим.
В голове появились еще более паршивые и похотливые мысли одновременно. Напиться, что ли? Пойти в бар и снять себе подругу на ночь, только бы не думать о Тимуре и всей моей новой карьере, которая сгнила так же быстро, как и началась.
Я собрался и поехал заливать обиду в недавно открывшийся клуб, позиционировавший себя как место самых крутых тусовок.