Медитация для скептиков. На 10 процентов счастливее
Шрифт:
– День сегодня тянулся бесконечно долго, – сказал я Джеффу. – Мало того что надо было вставать в три сорок пять утра, так потом еще и руководить коллегами, сотрудниками компании и съемочной группой.
Вдобавок ко всему я беспокоился за жену: она плохо себя чувствовала, но тоже должна была прийти на интервью.
– Это жестко, – сказал Джефф с нескрываемым сочувствием.
– Я был на взводе весь день! – не умолкал я.
– Когда такое случается, ты не забываешь обращаться к принципам медитации?
– В общем, да. Типа того. Я замечаю проблему и стараюсь не слишком увлекаться ею.
– Это самое главное, – успокоил меня Джефф, но затем сказал кое-что очень важное, о чем я совершенно забыл.
Учителя медитации без умолку говорят о том, что осознавать происходящее в разуме и таким образом освобождаться от груза размышлений – хорошо, но этого мало. Нужно относиться к своим мыслям и эмоциям с некоторой теплотой. Многие учителя применяют такие термины, как «сердечная доброта» и «сострадание к самому себе». Джефф использовал не такое приторное слово – дружелюбие. Даже предчувствуя, что он говорит дело, я решил просто игнорировать. Почему? Потому что я внук Роберта Джонсона, черт возьми.
Тем временем я продолжал жаловаться. Эдди, наш режиссер, попытался снять интервью со мной, в котором он спрашивал о моих планах и опасениях в связи с предстоящей поездкой.
– Чего вы больше всего боитесь в этом туре? – спросил Эдди. – Все-таки помимо вас в маленький автобус набьются еще двенадцать человек.
– Знаешь, я очень нервный парень и много чего боюсь. У моего ребенка сейчас жар, и я думаю, как бы мне от него не подхватить вирус и не заразить никого в поездке. Еще бы хотелось, чтобы люди поладили друг с другом и не переутомились.
Хочу собрать хороший материал для книги и приложения. Ей-богу, мы понятия не имеем, во что ввязываемся! До нас никто этого не делал. Мы же не собираемся повторять Великий медитационный тур 77 года.
Эдди понимающе взглянул на меня. Он вырос в буддийской общине и медитировал с восьми лет, то есть был в этом деле на голову выше нас. Частично поэтому он производил впечатление беззаботного хладнокровного парня. В свои сорок лет Эдди выглядит как студент-киношник – с большими очками, аккуратной бородой и в облегающем свитере; еще он пишет стихи. В этом преданном читателе журнала The New Yorker есть что-то по-мальчишески простое и открытое. Зимой он почти каждый день занимается серфингом в канадской провинции Новая Шотландия, где живет с женой и детьми. Когда кто-то сказал мне, что Эдди общался и даже катался на скейтборде с рок-группой Beastie Boys еще в девяностых, я совсем не удивился. Несколько месяцев назад он начал снимать внештатное видео для приложения 10 % Happier и прокачал содержание, предложив несколько творческих идей. По сути, он и придумал всю концепцию дорожного путешествия. По чистой случайности Эдди и Джефф оказались старыми друзьями – они учились в одном колледже.
Когда пришла очередь Джеффа давать интервью, он тоже высказал свои опасения по поводу предстоящей поездки: «Я боюсь, что команда полностью выдохнется и произойдет коллективный нервный срыв. Но, похоже, у Эда все схвачено, так что посмотрим».
Так что я был не одинок со своим нервным возбуждением, у Джеффа тоже, как ни печально, были проблемы. «Моя энергия возрастает, и внимание полностью улетучивается, – рассказал он, имея в виду те времена, когда он был настолько увлечен новым опытом, что едва успевал про него рассказывать. – Я беспокоюсь о том, как пройдет поездка, о том, что буду волноваться, потеряю контроль над эмоциями и начну говорить и делать глупости».
Как ни странно, то, что и у Джеффа, и у меня были такие бурные переживания, очень успокаивало мою жену, Бьянку. Не то чтобы ей нравились наши страдания (ну, может, мои, совсем чуть-чуть), но весть о том, что даже опытные медитирующие борются с подобными эмоциями, помогла ослабить ее собственный страх того, что она не справится.
Я не был до конца уверен, согласится ли Бьянка на интервью для нашего тура. Она простудилась и устала от ночных дежурств у постели сына. Вдобавок ко всему Бьянка патологически не выносила камер. Тем не менее она пришла. Даже была в хорошем настроении. В стильных потертых джинсах и спортивной белой толстовке на молнии она выглядела собранной, хоть и была выжата как лимон. Не будь она моей женой, меня бы, пожалуй, раздражала ее дисциплинированность.
Мы встретились в моем офисе. Мы с Бьянкой расположились на диване, а Джефф сидел напротив на стуле. Все это дико напоминало терапию для пар.
Бьянка медитировала очень редко. Это даже странно – врач-то должен понимать, как важно заботиться о здоровье. Именно она сподвигла меня заняться своими нервами, подарив книгу на эту тему – Going to Pieces without Falling Apart доктора Марка Эпштейна, с которым я впоследствии подружился и которого сделал наставником в медитации. Однако ее личной практике мешало неодолимое препятствие, которое мы рассмотрим позже в этой книге (Джефф, перейдя в режим МакГайвера, нашел довольно неординарное решение). А пока лишь скажу, что Бьянка тоже боролась со страхом медитировать неправильно. На интервью она призналась Джеффу: «Я, разумеется, возлагаю на себя большие
надежды. Если я не смогу сделать это как надо, то не собираюсь делать вообще».
Поэтому, конечно, перфекционизм Бьянки затрещал по швам, когда она услышала, как Джефф и я обсуждаем наши трудности, которые остаются даже после стольких лет практики. Повернувшись ко мне, она сказала: «Ты явно управляешь своими эмоциями гораздо лучше, чем раньше, но время от времени все равно срываешься». Прежде, до медитации, у меня был тот еще характер. Частые ссоры с женой проходили на повышенных тонах. Я нес стресс с работы домой и часто приходил хмурый и раздражительный. Хотя Бьянка говорит, что у меня по-прежнему немного суровое лицо, приступы гнева стали случаться реже. Никто из нас не мог вспомнить, когда я в последний раз повышал голос.
Сидя там, на диване, я признался, что сейчас у меня скверное настроение. «А я бы так и не сказала, – заметила Бьянка. – В любом случае важно помнить, что люди могут быть опытными и при этом оставаться несовершенными. Это очень помогает».
Тот факт, что человек, который знает меня лучше всех в этом мире, не заметил моего плохого настроения, невероятно обнадеживал. Я имел дело с неукротимым внутренним Робертом Джонсоном, но хотя бы не действовал от его имени. Эта ситуация напомнила мне выражение, которое я услышал от Джеффа насчет того, как эмоции проявляются у опытных медитирующих: «Боли больше, страданий меньше». Другими словами, вы становитесь внимательнее и острее чувствуете раздражение или нетерпение, однако при этом реже зацикливаетесь на них и меньше поддаетесь эмоциям, не заставляете страдать ни себя, ни окружающих.
В конце интервью Бьянка дала несколько советов Джеффу, которому предстояло в ближайшие одиннадцать дней довольно тесно со мной общаться:
– Предупреждаю, что он разбрасывает одежду.
– Как подросток? – спросил он.
– Вроде того.
Вечером мы сидели в радиостудии в ABC News, ожидая прибытия Джоша Гробана.
Джош и я пересеклись в «Твиттере» несколько недель назад. Он ретвитнул одно из моих многочисленных сообщений, пропагандирующих медитацию. Я написал в ответ: «Ты медитируешь?» Джош ответил: «Все еще пытаюсь медитировать и не швырять лампу через всю комнату». Он показался нам идеальным претендентом для беседы с маэстро медитации Джеффом.