Медленный солнечный ветер
Шрифт:
Димитрия едва не кричала. Она вся раскраснелась и говорила резко, быстро, высказывая все, что накопилось внутри за дни совместного путешествия.
Дарко ни за что бы не признался, что Димитрия на самом деле была права. Она была чертовски права. Каждая фраза — стопроцентное попадание. Возможно, он даже сам не подозревал об этом, пока она не сказала ему.
— А ты, я смотрю, хорошо разбираешься в людях, — съехидничал он в ответ.
— Уж побольше твоего.
За
После финального аккорда тормозов автоматически разъехались двери, и беженцы толпой повалили на свежий воздух. Почти двенадцать часов пути вывели из строя практически всех. Вряд ли находились любители замкнутого пространства, в котором было нечем дышать и где тебя в любой момент могли разобрать по косточкам.
На руках у Димитрии была раненная Хранимира, поэтому они с Дарко просто не могли себе позволить покинуть поезд вместе со всеми. На мгновение девушке показалось, будто она видела черное тельце мальчика-дьяволенка, промелькнувшего перед ней со скоростью света. После того, как Дарко одержал победу над одноруким преследователем Ранки, мало кто мечтал познакомиться с ней или с его спутницей поближе.
— Идем, — наконец кивнул Дарко, не глядя на Димитрию, и помог Хранимире подняться и облокотиться на него. Беженка тяжело дышала, кашляла и выглядела, мягко говоря, не очень. Все ее тело словно опухло, а и без того бледная кожа и вовсе стала выглядеть болезненно.
Скорее всего, у Хранимиры было слишком много внутренних повреждений, которые она получила, когда Огнек отшвырнул ее от себя. Кто знает, что сейчас творится у нее внутри, если снаружи она уже и так выглядит как покойница.
Дарко и рад был бы поделиться своими соображениями с Димитрией, но та в ближайшие несколько часов (а то и суток) не собиралась с ним разговаривать.
Эгоистка, подумал Дарко, стараясь не дышать. Близость сумасшедшей монашки вызывала у него отвращение. Пахло от нее отнюдь не фиалками.
Они покинули поезд последними. Едва Димитрия спустилась на платформу, как за ее спиной тут же съехались двери, и поезд без предупреждения принялся набирать задний ход. Вскоре он уже скрылся за поворотом, пустой и одинокий, всю жизнь вынужденный колесить по одному и тому же маршруту.
— Ну, мистер-я-уже-был-в-Сибири, куда теперь? — Димитрия старалась не смотреть в сторону Дарко, как и он старался не смотреть на нее.
Было уже глубоко за полночь. Темно — хоть глаз выколи. Прибывшие сюда на поезде беженцы разбежались в мгновение ока, точно напуганные тараканы. Из всей троицы, сиротливо переминавшейся на перроне с ноги на ногу, одна Хранимира могла видеть в темноте так же отчетливо как и при дневном свете. Только вряд ли ослабшая беженка могла им хоть как-то помочь. К тому же, она все еще была голодна и не отказалась бы сейчас от чего-нибудь немного более сытного, нежели безвкусное печенье с Венеры.
Голую железнодорожную станцию освещал один-единственный фонарь, который, по сути, больше напоминал примитивный факел, чем настоящий фонарь. Короткие язычки пламени мягко лизали почерневший ночной воздух, освещая только небольшую площадку два на два метра возле себя. При слабом освещении Димитрия наконец смогла рассмотреть своих спутников и оценить, насколько еще у Дарко отросла щетина. Ей казалось, что по ней она вскоре сможет определять, сколько прошло времени с момента начала их путешествия.
Хранимира была в еще худшем состоянии. Она вообще выглядела живым трупом; чудо было, что она вообще хоть как-то могла передвигаться. Даже выносливый организм, свойственный всем беженцам, а в особенности беженкам, не смог уберечь свою обладательницу от ужасной боли, пронзившей кривой позвоночник, который, скорее всего, был сломан. О том, что монашка лишилась правого уха, говорить и вовсе не приходилось.
Дарко вскинул голову и принюхался. Он был здесь много лет назад и теперь едва узнавал станцию, на которой когда-то высадился в далеком двадцать девятом году. Тогда это была маленькая, но ухоженная станция, с газетным киоском и небольшой закусочной. Весьма дешевой закусочной, надо было признать.
— Нам нужно передохнуть несколько часов, прежде чем мы тронемся дальше, — заключил мужчина. Про раненую Хранимиру, с которой срочно надо было что-то делать, он упоминать не стал. Димитрия и сама понимала, что вечно таскать за собой монашку они позволить себе не могут.
— Есть на примете пятизвездочная гостиница? — Димитрия не упустила возможности подколоть солдата.
— Северная часть города, как я помню, сплошь состояла из заводов. Обычно там тихо и немноголюдно.
— Почему? — удивилась девушка.
— Там все взрывается, — вставила Хранимира хриплым пугающим шепотом. — Мы не суемся туда. Туда суются только сумасшедшие.
Спорить с тем, что Хранимира на самом деле и была сумасшедшей, ни сил, ни желания ни у кого не было.
— Ну тогда нам как раз туда, — горько усмехнулась Димитрия, уже догадавшись, что за план созрел в голове у Дарко. Пойти туда, куда не пойдет ни один беженец — идеально. Относительно безопасно, конечно, но Димитрии было не привыкать.
— Да вы спятили! — оскалилась беженка. Трудно было сказать, откуда у нее брались силы на то, чтобы спорить. В прежние времена умирающие редко волновались о том, в какое место пойти, чтобы умереть.
Теперь Хранимира, кажется, начала понимать, почему эти двое вечно держались вместе. Неудивительно, если они были так похожи в своих мыслях.
"Безумцы!"
Хранимира и сама знала, где располагался этот злополучный район, сплошь усеянный заводами, но ей и в голову не приходило прятаться там. Горный сибирский городок, который уже много лет не имел никакого названия, всегда славился своей горной промышленностью. На этом и выживали бывшие каторжники и наркоторговцы — на бесценном сырье, которого в мире уже практически не осталось, а здесь было навалом. Они буквально купались в золоте. Не в прямом смысле, конечно. Скорее уж они купались в угле и магниевых рудах, если уж на то пошло.