Медленный яд
Шрифт:
— Естессно, — хмыкает он, — с тебя «Джек Дэниэлс», братишка. Приедешь вечером ко мне?
— Да хоть сейчас, — мне не терпится узнать имя, но я в курсе политики Лени: ничего лишнего по телефону.
— Сейчас не надо, я буду дома часа через два. Как раз успеешь бутылку взять и на закусь что-нибудь.
— Без проблем, — договариваюсь я и отсоединяюсь. Надеюсь, одной загадкой сегодня станет меньше.
Глава 18. Александра
– Оксана сейчас ипотечница, - эйчар улыбается мне вежливо, но видно, что я мешаю ей работать. – Ее
– Из прошлых – точно нет, - отрезаю я, предупреждая дальнейшие споры. – Кстати, я принесла Вам резюме своей знакомой, - намеренно перевожу Катьку в «знакомые», чтобы не показывать своей заинтересованности.
– Давайте, давайте, - женщина надевает на лицо очки, - на кого?
– Там несколько, кажется, вакансий указано.
– А если Вам помощником?
– Лучше бы Оксану, - возможно, мы бы и дальше продолжили общаться в подобной манере, но в кабинет заходит секретарь Поддубного. Обычно она выглядит, как перед свиданием: аккуратно уложенные волосы, строгий костюм, неброский макияж, но сегодня в ее образе явно что-то не то. Я не ухожу, продолжая стоять между Наташей и эйчаром и внимательно разглядываю девушку.
– Алла, я заявление принесла… на увольнение.
Я открываю и тут же закрываю рот, отступая назад. Наташа не поднимает голову, предпочитая делать вид, что меня здесь нет. Видимо, потому что она напрямую подчиняется Илье, я недолюбливаю и ее.
– Наташ, что случилось? Поддубный?
«Этот может», - мысленно комментирую я, но секретарь мотает головой:
– Нет, что Вы. Илья Сергеевич чудесный руководитель, - в голосе столько преданности и обожания, что я одновременно завидую и раздражают, - неужели Поддубный настолько хорош? Может, она влюблена в него? Но моя теория разваливается после ее следующих слов, - я замуж выхожу, так что придется искать мне замену.
Наташа улыбается, но я не слышу в ее голосе особой радости. Не похожа девушка и на счастливую невесту, какой я помнила себя. Мне почему-то кажется, что с нами девушка не совсем искренна.
Я выхожу, оставляя их наедине, дальше разговор меня уже не касается, как и чужое странное поведение.
Возле входа навстречу мне попадается Жанна, почти врезаясь в меня в спешке:
– Ой, Александра Эдуардовна, извините. А Вам Илья Сергеевич не попадался?
– Я мотаю отрицательно головой, - а можете ему в кабинет закинуть? Мне бежать надо, там такси ждет, Леси на месте нет.
И пока я не успела возразить, Жанна всучивает мне в руки фиолетовую пластиковую папку и тут же убегает прочь.
– Черт-те что творится, - произношу недовольно, но иду в кабинет Поддубного. Мною движет любопытство, - за все время, что я здесь, мне ни разу не доводилось оказаться в его чертовом логове.
В предбаннике кабинета Ильи пусто, значит, Наташа не успела ещё вернуться от эйчара. Я прохожу дальше, открывая следующую дверь. Внутри прохладно и темно, - жалюзи закрывают большие окна, включен кондиционер. Подхожу к большому столу, на котором почти нет ничего ценного, только закрытый ноут, пачка бумаги, пару ручек в карандашнице. Вокруг довольно аскетичная обстановка, несмотря на дорогую, но невычурную мебель.
– Влади, - шепчу, хватая бумагу за край. Это не Владислав, не Владикавказ, не недописанное слово – он обвел его несколько раз, не оставляя свободного пространства, чтобы вписать хотя бы ещё одну букву.
Мне становится жарко, щеки горят: я хватаю лист и убегаю из его кабинета, где все пропахло Поддубным: его аромат надолго остается в носу, даже когда я отказываюсь у себя, за закрытой дверью. Мне требуется несколько минут, чтобы понять, что произошло. Сердце бьётся так, что вот-вот – и выскочит. Бумага жжет руки, словно я украла что-то важное.
Я сажусь в кресло и кручусь, кручусь в нем, не выпуская из руки бумагу. Угловатый, размашистый почерк, черный линер – его многолетняя привычка, вместо «Паркера», – все это до единого и есть Поддубный, так какого черта здесь моя фамилия? О чем он думал, когда выводил ее здесь?
Не фантазирует же он обо мне, в самом деле? Тогда… Видел смс в телефоне?
От одной только мысли об этом меня начинает мелко трясти. А вдруг он сам ее отправил? Стоял за дверью, а потом, когда сообщение дошло, зашёл на совещание как ни в чем не бывало. А после наблюдал, как я буду себя вести. Только ради чего? Перевести все стрелки на меня? Узнать, видела ли я его тогда или нет ?
От этих вопросов разрывается голова. Я продолжаю без конца крутиться в кресле, пока не начинает тошнить. Илья кажется все более хитроумным, словно паук, плетущий вокруг меня паутину, и с каждым движением я вязну в ней все сильнее и сильнее
Под своей фамилией я пишу его и рисую вокруг десятки, сотни вопросительных знаков. Что же нас с тобой связывает, кроме смерти моего мужа?
Как не пытаюсь вспомнить, но не могу назвать, когда мы перестали общаться и из друзей вдруг заделались во враги. Да и так ли важно это сейчас?
В конце концов, к вечеру я настолько довожу себя этими размышлениями, что иду на отчаянный шаг. Достаю телефон и отправляю ему сообщение, пока не передумала.
«Надо увидеться»
А у самой душа падает в пятки. О чем я иду говорить с убийцей, что я ему скажу? Какого хрена ты выходишь мою фамилию? Что тебе надо от меня?
– Блин, - протягиваю, закрывая лицо руками. Что я наделала? Почему Поддубный не отвечает. Телефон лежит передо мной, я вижу, что сообщение он прочел, так какого лешего тянет с ответом?
Пальцы не слушаются, и я кладу телефон перед собой, пряча руки под задницей.
Он набирает текст, и я поторапливаю его как могу, мысленно развешивая пинки. Боже, я так нервничала только на первом свидании!
«До завтра не терпит?»
«Нет»
Руки действуют быстрее головы, которая сейчас и вовсе отключена.
«Приедешь. Адрес знаешь»
Без единого вопросительного знака.
Да сукин же ты сын! Да, приеду, да, знаю. Перевожу взгляд на часы, - без десяти шесть, и пулей вылетаю из кабинета. О чем с ним говорить – понятия не имею, главное, не струсить по пути, не передумать.