Медленный яд

Магдеева Гузель

— Нет, Оксана, — шиплю так злобно, что сама себя боюсь, — ни хуя ты меня не понимаешь! Это не твой муж три с лишним года трахал другую девку у себя на рабочем столе, это не твой мужчина пихал свой член в горло какой-то пиздюшке, которая влезла в наши отношения, решив что ей можно. Можно только потому, что она влюбилась, и этого достаточно. Что тебе в нем нравилось? Деньги? Внешность? Тебя вообще ни капли не смущало, что у него семья есть, а?

Она вжимается в кресло, увеличивая между нами расстояние, но я в таком состоянии,

что могу сейчас перелезть назад и сотворить с ней что-то ужасное.

— Я любила его, — так тихо, что я еле слышу ее слова, — я его очень любила.

— Сейчас ты зайдешь в офис, соберешь вещи и уйдешь с этой работы. Куда угодно. Если попадешься мне на глаза хотя бы еще один раз, я сгною тебя, дрянь.

— Саша, — пугается она, протягивая руку вперед и тут же опуская, — мне нельзя без работы. У меня ребенок маленький, я его одна содержу.

Глава 26. Илья

Я такой Влади еще никогда не видел.

Даже сквозь автомобильное стекло заметно, как искажено ее лицо, кажущееся сейчас бесцветным.

Блядство.

Меньше всего я хочу участвовать в бабских разборках, причина которых — неверный мужик, которого уже нет в живых.

Открываю заднюю дверь. Все, баста, пусть девка сваливает отсюда, пока Влади не вырвала ей все волосы прямо в моей тачке.

— Выйди.

У обеих по лицу слезы текут, а я злюсь. Связался, блядь, со всеми этими проблемами. И теперь мне Влади жалко. Влади, которая… А, блин, опять об одном и том же.

Оксана стоит, заглядывая мне в лицо — ждет, видимо, пошлю я ее нахер или решу проблемы. А оно мне надо?

— Тебе Саша что сказала?

— Что я уволена… Илья Сергеевич, — я знаю, что дальше будет, потому сурово обрубаю:

— Значит, собирай вещи.

— У меня же ребенок…

Блядь, еще только этого не хватало. Ну, Самойлов, трахарь-террорист, не мог на стороне бабу завести, обязательно надо было шашни на работе мутить. Влади его также соблазнила, хотя, теперь я не уверен, кто кого.

— От Кирилла?

— Нет, — пугается, отступая назад. Выдыхаю с облегчением, будто это — моя проблема. Не моя, но я какого-то хрена лезу во все это с упорством барана.

— Делай, что хочешь, но чтобы на глаза Влади больше не попадалась. Не хер было спать с начальником.

Ну все-таки пришлось стать частью этого спектакля. Из-за, мать ее, Сашки. Раздражение достигает пределов, еще чуть-чуть, и взорвусь. Выдыхаю, прежде чем сесть в машину. За это время Оксана успевает исчезнуть из поля нашего зрения, и только теперь я поворачиваюсь к Влади.

Сидит, вся скукоженная, руками себя обнимает. Заплаканное лицо, глаза покраснели — зрелище так себе. Смотрит в сторону отдела продаж, куда ушла любовница ее мужа, и кажется, что не дышит.

Завожу машину, включаю печку — мерзнет, похоже. А мне не похуй ли?

Видимо, нет.

Молчу,

потому что понятия не имею, что ей сказать. Что получила по заслугам? Что Кирилл урод? Или Оксана — причина всех неприятностей?

Пустые слова, за которыми, по факту, ничего не стоит. Не нужны Влади мои сопереживания, мы давно не те друзья, что были раньше.

— У нее есть ребенок, — наконец, произносит она. Позы не меняет, все так же сидит, подтянув колени наверх.

Не смотри, Дуб, не смотри.

Подол у платья широкий, и в такой позе оголяет бедро — совсем немного, но голый кусок тела вообще сбивает нахрен с любой мысли. Я вижу перепачканную пятку после недавнего дождя, след от ремешков босоножки на щиколотке. Она такая узкая, что кажется, я могу обхватить ее рукой и еще останется место.

— Это не от Кирилла.

— А ты откуда?..

В голосе вызов, желание поспорить. Следы еле сдерживаемой внутри истерики, которую она пытается продолжить, раскачав и меня. Не поддаваться просто — я не намерен с ней спорить.

— Она сказала. Мне врать смысла нет.

Влади глубоко вдыхает, готовясь мне ответить… и все. Сдулся шарик. Плечи, напряженные до предела, расслабляются, Саша опускает ноги вниз, туда, куда направлен теплый воздух.

Видимо, от него кожа на предплечье Влади покрывается мурашками.

Я так жадно разглядываю ее, что удивительно, как мы еще не попали в аварию. Сегодня она точно открылась для меня с другой стороны, с той, о которой я успел забыть. Показала, что может быть ранимой, и я на время забыл о главном.

О том, что за этой женственной фигурой, за точеным личиком скрывается стерва. способная загнать собственного мужа на тот свет.

Я держусь за эту мысль, как за единственное стабильное данное, чтобы не рухнуть куда-то вниз с привычного уклада жизни.

Ее соседство опасно, и я отказываюсь признаваться, что мне хочется заниматься проблемами Влади вовсе не ради того, чтобы вытурить ее из фирмы. Она для меня — словно мухоловка, на чей аромат ты летишь, забывая о последствиях.

Нужна перезагрузка. Я так понимаю, что по поводу Оксаны к эйчару идти придется мне. Хотя бы ради того, чтобы по офису не пошла волна новых сплетен, связанных с Влади.

Я ничуть не удивлен тому, что Кирилл спал с Оксаной. И дело вовсе не в красоте его секретарши — обыкновенная, симпатичная, но не в моем вкусе. Но с какой преданностью девчонка всегда заглядывала ему в глаза… Вот он и клюнул. Осуждать его я не собираюсь, каждый живет, как хочет. Гуляют и от таких, как Влади — может, она в постели бревно?

Тааак, не стоило думать об этом. Я тут же представляю Влади без белья, вот такую, как сейчас — заплаканную, с искусанными пухлыми губами, которых хочется коснуться. Что за помешательство? Когда она рядом, думать о чем-то другом не получается, и в паху зудит.