Медная луна
Шрифт:
— Почему опять окаменела? Чего тебе не хватает, Джоанна, я не понимаю?
— Я забочусь о том, чтобы не надоедать тебе бестолковой бабьей трескотней. Видишь, тебе ничего не грозит, можешь смело везти нас в свои болота.
— Один из нас перешел все границы приличия, оскорбляет и оскорбляет другого. И я точно знаю, что это не я. — Безобидная, ласковая улыбка, озарившая его лицо, устыдила Джоанну, заставила ее вспыхнуть до кончиков волос. Но и тут девушка не сдалась:
— Если и так, то это целиком и полностью твоя вина.
— Ты всегда так витиевато выражаешься? — Серые глаза озорно блеснули из-под полуопущенных ресниц.
— Нет, только когда нервничаю, как сейчас. А что, тебе не нравится?
Не отрывая взгляда от ветрового стекла, Ник поучительно поднял указательный палец:
— Может не понравиться, если ты и дальше собираешься так рьяно меня обрабатывать. Всего неделю назад мысль о рискованном сафари завораживала меня. Потом на сцене появилась ты и все испортила. Как тут оставаться довольным?
Опять он за свое! Джоанна почувствовала острую потребность защищаться, но благоразумно сдержалась:
— Да, я виновата. Глупо пытаться подцепить тебя на крючок, как несмышленого юнца.
Не успела она договорить, как Ник разразился низким заливистым смехом. Никогда раньше Джоанна не слышала, чтобы мужчина так волнующе, душевно смеялся.
Перед крутым узким спуском с множеством скрытых кустами поворотов машина медленно затормозила.
Ник сосредоточенно следил за дорогой, а Джоанна пыталась унять странное нервное покалывание в кончиках пальцев, доставляющее ей массу неприятных ощущений. Откинувшись на мягкое сиденье, она демонстративно закрыла глаза — мол, что еще мне остается в подобных обстоятельствах.
Дорога вновь вышла на равнину, и Ник плавно увеличил скорость до восьмидесяти. Почувствовав перемену, Джоанна приоткрыла левый глаз и покосилась на водителя. Его точеный профиль четко вырисовывался на фоне предзакатного неба. У побережья дорога снова завиляла, и стрелка спидометра, качнувшись, побежала вниз. Взглянув на Бэннона, Джоанна отметила про себя, что он даже не шелохнулся. Худые сильные руки расслабленно лежали на руле. Да, дорогу он знал превосходно и, вероятно, на сто процентов доверял своей «старушке». Иначе чем объяснить отрешенный вид и полулежачую позу а-ля «дома на диване».
И почему он не дает ей покоя? Почему этот точеный мужественный профиль, неподвижный, точно повисший в воздухе, пугает ее? До сих пор он напускал на себя вид ординарного, ничем не выдающегося человека, но Джоанна-то знала, что правдой здесь и не пахнет. Неожиданно она почувствовала себя маленькой заблудившейся девочкой, а вокруг только чужие люди. И он такой чужой. Самоуверенный, властный, далекий… Что из того, что недавно он целовал ее как никто и никогда. Она по-прежнему ничего о нем не знает.
Насмешливо-задиристый
— Ты в последнее время читала что-нибудь интересненькое?
— Последние пять минут — нет. — Джоанна энергично замотала головой, стряхивая с себя остатки задумчивости.
— Да, остроумия тебе не занимать.
— Ну, не знаю. Не мне судить. — Не желая вступать в словесную дуэль, девушка осталась предельно серьезной. — Недавно я прочитала «Приключения бенгальского улана». Бесподобная вещь.
— Теперь ты сама любезность, да? — Острый как бритва взгляд серебристо-серых глаз полоснул девушку по лицу, и ее сердце болезненно сжалось. Не сознавая толком, что делает, она потянулась к пучку и распустила волосы. Они тут же рассыпались по плечам волнующим янтарным водопадом. Легкий ветерок, влетая в приоткрытое окно, играл непослушными прядками, и Джоанна откидывала их назад чувственным, дразнящим движением. Настала очередь Ника вспомнить, где у него сердце.
— Я просто пыталась ответить на твой вопрос и, по-видимому, не очень преуспела. — Джоанна по-детски надула губы, а маленький прямой носик капризно сморщился.
Глаза Ника дьявольски блеснули.
— Знаешь, мне нравится наблюдать за твоей реакцией, когда вместо привычной всеобщей любви и обожания ты обнаруживаешь в отношении к себе нечто иное. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — ты крайне избалованный ребенок.
— Я тебя сейчас ударю!
— Отлично. Рад, что мы никогда не станем друзьями. — Оторвавшись от дороги, Ник долго смотрел, как девушка сражается с разлетающимися в разные стороны волосами.
Джоанне стало не по себе. «Скорее всего, он смотрит так на всех женщин», — тоскливо думала она, вспоминая блондинку из отеля, а вслух сказала:
— Друзья или нет, насмехаться над людьми некрасиво, — и после тщательно выдержанной паузы ледяным голосом добавила: — Могу я узнать, куда мы едем?
— Конечно. Не вижу причин скрывать от тебя конечный пункт нашей поездки. — Ник явно передразнивал ее напыщенную манеру. — Как я и говорил, мы едем к моим друзьям. Тому и его жене Фанни. Том Мюррей — государственный служащий, причем высокого ранга, а Фанни — талантливая художница, по-своему конечно. На Юге в галереях много ее работ — пейзажные зарисовки, что-то фантастическое… А их дочь Тесса…
— Я так и знала, что дочка где-нибудь да всплывет! — проворно вставила Джоанна, впрочем, напрасно старалась. Бэннон продолжал как ни в чем не бывало, будто она и рта не открывала:
— …учительница в местной школе. Сейчас она в отпуске.
Не дожидаясь возможного продолжения и ничуть не смутившись прежней неудачей, Джоанна метнула в него очередную стрелу:
— Готова биться об заклад, она прехорошенькая и умнющая, как Спиноза.
— Скажем так, — его губы растянулись в улыбке, — я всегда считал ее милой и… уютной.