Медный институт
Шрифт:
– Сосисочная! Закусочная! Раз, два, три – проба, проба!
– Лучше быть бычком в томате, чем учиться на стомате! – толкнув Колю локтем, рассмеялся Петров.
– А что там с музыкальной группой? – спросил Николай.
– Подожди, после этой тусовки ты идешь ко мне в гости, а там расскажу.
День факультета прошел без проблем, двадцать минут на трамвае – и они дома у Лехи.
– Вот моя Илонка! – представил он худенькую невысокую брюнетку, открывшую дверь. – А это мой друг Колян!
Николай довольно часто слышал от друга это имя, но о подробностях не расспрашивал, тем более, что наличие этой самой Илонки не мешало Петрову ухлестывать за другими девушками, особенно за Настей Большовой. В процессе знакомства выяснилось, что Леха живет с Илоной в гражданском браке весь первый курс, и Коля узнал
По дороге в гости Коля купил новороссийского пива, а угощали его скромно – жареным окорочком с макаронами и кетчупом.
– Как тебе ножки Буша? – прикололся Леха.
– Очень вкусно! – искренне похвалил Чехов, у которого после пива разыгрался аппетит.
– А девушка у тебя есть? – спросила Илона.
– Сейчас нет… – потупил глаза гость.
– Ничего, мы тебя с такой кралей познакомим, – засмеялся Петров, – Ларка Орловская – соседка моя из Новороссийска. И, вообще, запомни – самые красивые девушки в крае родились там! – заключил он и поцеловал свою Илону. Они допили «Новороссийское», распрощались и Николай вышел на улицу. «Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд…» – мысленно повторил он слова отца, мечтательно улыбаясь и наслаждаясь легким хмелем. Коля глубоко вдыхал свежий майский воздух, листва радовала глаз незапыленной зеленью, а настроение было отличным.
Но не только пивом баловались они с Петровым: той же весной произошла такая история. Пары по физкультуре у их группы проходили не в институте, а на другом конце города, в Первомайском парке, на территории нового Центра матери и ребенка, а по-студенчески – Мутер-киндер центра. Занятия физкультурой заключались в разборе строительного мусора и уборке помещений. Так вот, Леха по дороге с остановки приобрел в зарешеченном ларьке бутылку водки «Померанцевая», сникерс и пол-литровую бутылку минералки. Когда добрались до места уборки, все это он поставил в высокий двустворчатый сейф, что стоял у стены. Петров с Чеховым из мужского пола были на физре одни, по очереди прикладывались к водке, запивали водой и закусывали шоколадкой. До этого Коля только один раз пробовал сорокоградусную: прошлой зимой его угостили бывшие одноклассники, возвращавшиеся со встречи выпускников. Но тогда была всего пара глотков, из закуски на выбор – хвоя туи или снег, а теперь все было уже по-взрослому. Работалось друзьям все веселее и веселее, дошло дело и до песен, и они затянули Газманова: «На пляжу лежу и в небо я гляжу, Чайки жирные летают – просто жуть!». Девочки подозрительно косились на них, смущенно улыбаясь. Но время занятий окончилось, и парни в обнимку, так как слегка пошатывались, отправились через парк на трамвайную остановку.
– Смотри, – сказал Петров, толкая в бок Николая, когда перед ними на аллее появилась пара девушек, – Сейчас я над ними приколюсь!
Они подошли поближе, и Леха громко сказал: «А та, которая с краю, ничего!». Девушки переглянулись, а они, с диким ржанием обогнав девчонок, побежали вперед. Лехин трамвай был направо, а Колин – налево, но пришлось выскочить на полдороге, потому что очень тошнило. Облегчив желудок, совершенно пьяный Коля доехал до дома, и, не разуваясь, быстрым шагом пошел к унитазу. Не замечая удивленных взглядов родственников и установившейся тишины, он разулся, и, как был одетый, упал спать на свой диван. Младший братишка спросил:
– Что это было?
– Твой брат стал взрослым! – засмеялся отец.
Когда через пару часов Николай проснулся, никаких санкций не последовало – вроде как никто ничего и не заметил.
А ближе к лету произошла встреча с этой анонсированной соседкой. Не то, чтобы Чехов ждал встречи с нетерпением, но, когда пришел знакомиться с ней, волновался. В ожидании назначенного времени, Коля нервно прохаживался по аллее напротив дома Петрова, на центральной улице Краснодара, и ладони его потели. Вечерело, становилось прохладнее, все больше людей гуляло и сидело на лавочках под платанами. Николай оделся в свою лучшую одежду: белую футболку, голубые джинсы и новые и дорогие белые кроссовки. И тут он вдруг понял, чего ему не хватает: цветов! Тогда он, воровато оглянувшись по сторонам, переломил стебель белой розы на клумбе и решительно перешел улицу. Вручая розу, Чехов мягко пожал руку Ларисе в коридоре Лехиной квартиры и увидел, что она действительно хороша: среднего роста, стройна, зеленые глаза, темно-русые волосы и второй размер груди. Все попили чего-то прохладного, сказали что-то приличествующее случаю, но Коля ничего не замечал, не сводя с новой знакомой глаз. Потом парни играли во дворе в настольный теннис, а Ларка в мини-юбке сидела нога на ногу, улыбалась своими полными губами и посматривала на Колю из-под длинных ресниц. С такой красивой девушкой он еще не был знаком, и все никак не мог выпустить ее узкой ладони из своей руки, прощаясь на выходе.
Орловская уехала домой, а у Николая началась летняя сессия, после сдачи которой они переходили на второй курс. Сессия была непростая, и было не до девочек, но Коля периодически вспоминал зовущие губы и полуприкрытые глаза Ларисы, которую он стал любовно называть про себя Ларико. Петров сдал сессию без троек, Чехов – на 4 и 5, и они оба заработали стипендию: не мешок денег, конечно, но своих кровных теперь на пиво хватало. Друзья радостно отметили сдачу сессии лучшим новороссийским сорта «Цимус», и Леха пригласил краснодарца погостить в Новороссийске. На следующий день Николай сопровождал мать на выставку камней, открывшуюся в холле театра оперетты, скучая по своей Ларико («Ого, она уже прямо твоя?» – поймал он себя на мысли). Там было множество красивых камешков, большинство которых он видел и даже слышал их названия впервые. Денег много не было, и Коля приобрел для Ларисы в подарок малахитовую круглую бусину – небольшую, но очень красивую – всю в переливах светлых и темных зеленых волн. Оставалось отпроситься у родителей к другу на море, и он волновался, ожидая, что это будет трудно. «А если не отпустят?» – об этом Николай даже думать не хотел. Поэтому он решил познакомить Леху с родителями, и его пригласили на чай. Все прошло гладко, и, как ни странно, Колю легко отпустили в Новороссийск.
В то, что это случилось наяву, он смог поверить, только чокнувшись с Лехой пивными бутылками уже в вагоне поезда, отправлявшегося к морю. Парни были счастливы: впереди два месяца летних каникул, море, солнце и любовь! Илона уже была в Новоросе, и в тот же вечер Николай снова увидел Ларису. Она предпочитала, чтобы он называл ее Лорой, и, поставив ногу на скамейку у подъезда, приказала: «Поцелуй в коленку!». Коля, хоть и был несколько растерян, отказался, но ей это даже понравилось. Они пошли гулять по родному району Петрова и Орловской, а за ними чуть поодаль – Леха со своей девушкой. Чехов говорил Ларисе какие-то шутки, с удовольствием вдыхая морской воздух. Он с трудом мог бы описать свои ощущения: одновременно теплый, влажный, обволакивающий, что ли. Коля был по уши влюблен, и Лорины улыбки казались ему волшебными. Он был счастлив, смел и казался себе легким, как воздушный шар. Было уже темно, когда они все вместе вошли в подъезд.
– Давайте, валите отсюда! – шутливо проводил он Леху и Илону, и, как только дверь за ними захлопнулась, поцеловал Ларису. Она с удовольствием продлила их первый поцелуй.
– Можно, я буду называть тебя Ларико? – почему-то шепотом спросил он.
– Нет, мне не нравится, – наморщила она нос, – Давай, до завтра!
Коля зашел к Петрову, одновременно озадаченный и окрыленный.
– Поздравляю, я все видела в дверной глазок! – рассмеялась Илона.
– Ну что, все замутилось? – улыбнулся Леха.
– А то! – гордо отвечал Николай, – Все на мази.
– Правда, соседка у меня клевая?
– Просто супер! Только я не понял, почему мы завтра с утра не сможем увидеться?
– Она же в своей «Вышке» этот год учебный еще не закончила.
– А это что такое?
– Высшее мореходное училище.
– Ух ты! А она что – морячка, пароход будет водить?
– Да нет, она в этом барыжном заведении на какую-то портовую должность учится. Пиво будешь?
– Конечно!
Утром Петров сказал: