Медовый месяц: Рассказы
Шрифт:
— Сабина… Сабина…
Она буквально летала от столика к столику, подсчитывая сдачу, делая заказы Анне в «лифт», помогая мужчинам снять толстые пальто, и все с таким чудесным детским выражением лица, словно она радовалась бесконечному празднику.
— Как себя чувствует Фрау Леманн? — шепотом спрашивали дамы.
— Неважно, как все в ее положении, — заговорщицки кивая, отвечала Сабина.
Трудный час Фрау Леманн приближался. Анна и ее приятельницы, говоря об этом, употребляли выражение «поездка в Рим», а Сабине очень хотелось расспросить их, но она, стесняясь своего невежества, молчала и пыталась
Как-то вечером, когда она так размышляла, в кафе вошел Юноша и попросил стакан портвейна. Сабина медленно поднялась на ноги. День выдался долгий, и в натопленной комнате она чувствовала себя немного сонной, но, наливая вино, почувствовала на себе пристальный взгляд Юноши, поглядела на него, и на левой щеке у нее появилась ямочка.
— Холодно сегодня, — сказала Сабина, закрывая бутылку.
Юноша провел рукой по запорошенным снегом волосам и рассмеялся.
— Да уж, не тропики, — проговорил он. — А у вас тут уютно — похоже, вы спали.
В жаркой комнате Сабину клонило в сон, и у Юноши был сильный глубокий голос. Она подумала, что ей еще ни разу не доводилось видеть никого, кто выглядел бы таким же сильным — казалось, он мог поднять одной рукой стол — и его беспокойный взгляд, шаривший по ее лицу и фигуре, будил глубоко внутри нее нечто странное, приятное и болезненное… Сабине хотелось стоять неподвижно, как можно ближе к нему, пока он пил вино. Оба молчали. Потом Юноша вынул из кармана книжку, и Сабина вернулась к своему шитью. Сидя в уголке, она прислушивалась к шуму ветвей, которым не давал покоя ветер, и к громкому тиканью часов, висевших над зеркалом в позолоченной раме. Ей хотелось еще раз поглядеть на Юношу — что-то было особенное в нем, в его звучном голосе, даже в том, как он был одет. Сверху, из комнаты Фрау Леманн, слышались шаркающие шаги, и опять Сабину захватили прежние мысли. Неужели и ей тоже придется когда-нибудь выглядеть так — и так чувствовать себя? Хотя чудесно было бы завести ребеночка, которого можно наряжать и качать на руках.
— Фрейлейн… Как вас зовут?.. Чему вы улыбаетесь? — спросил Юноша.
Сабина вспыхнула и подняла голову; сложив руки на коленях, обвела взглядом пустые столики и покачала головой.
— Идите сюда. Я покажу вам картинку, — позвал он.
Сабина подошла и встала рядом с ним. Юноша открыл книжку, и Сабина увидела цветное изображение обнаженной девушки в цилиндре, сидевшей на краешке большой незастеленной кровати.
Юноша закрыл ладонью тело девушки, оставив лишь лицо, и пристально посмотрел на Сабину.
— Ну?
— О чем вы? — спросила она, все отлично понимая.
— Тут могла бы быть ваша фотография. Скажем, ваше лицо — оно ничуть не хуже, насколько я могу
— У нее другая прическа, — засмеялась Сабина. Она откинула голову назад, и смех булькал в ее круглом белом горле.
— Вы видели такие фотографии прежде?
— Сколько угодно, в газетах с картинками.
— А сами хотели бы сняться?
— Я? Ни за что не позволю никому смотреть на меня в таком виде. Да и шляпы такой у меня нет!
— Шляпа — дело поправимое.
Опять воцарилась тишина, прерванная Анной, которая послала наверх «лифт».
Сабина побежала в кухню.
— Вот, отнеси Фрау молоко и яйцо, — сказала Анна. — Кто это в кафе?
— Очень странный человек! Думаю, он немножко не в себе, — ответила Сабина, постучав себя по лбу.
Наверху, в своей уродливой комнате, Фрау что-то шила, накинув на плечи черную шаль и надев на ноги красные шерстяные шлепанцы. Девушка поставила стакан с молоком на стол и протерла передником ложку.
— Еще что-нибудь нужно?
— Нет, — отозвалась Фрау, поерзав на стуле. — Где мой муж?
— Играет в карты у Сниполда. Позвать его?
— Ради всего святого, пусть себе играет. Что я ему? Пустое место… Сижу тут целыми днями, жду.
У нее дрожала рука, когда она толстым пальцем провела по краю стакана.
— Хотите, я уложу вас в постель?
— Уходи, оставь меня одну. И скажи Анне, чтобы она не давала Гансу сахар без счета, хватит с него и двух кусков.
— Уродина… уродина… уродина, — шептала Сабина, возвращаясь в кафе, где Юноша уже застегнул пальто и собирался уйти.
— Завтра приду опять, — сказал он. — Не стягивай так волосы, а то они перестанут виться.
— Ладно, смешной человек. До свидания.
К тому времени, когда Сабина собралась лечь, Анна уже давно храпела. Девушка распустила свои длинные волосы, взяла их в руки… Наверное, будет жалко, если они в самом деле перестанут виться. Потом она окинула взглядом свою простенькую рубашку и, сбросив ее, уселась на краешек кровати.
— Жаль, — прошептала Сабина, сонно улыбаясь, — что у меня нет большого зеркала.
Лежа в темноте, она обхватила руками свое худенькое тело.
— Не хочу быть Фрау даже за сто марок… даже за тысячу. Не хочу выглядеть, как она.
Задремав, она увидела себя сидящей на стуле с бутылкой портвейна в руке и Юношу, входящего в кафе.
На другое утро было еще темно, когда Сабина проснулась, чувствуя усталость, словно что-то всю ночь давило ей на сердце. В коридоре послышался шум шагов. Герр Леманн! Наверно, она проспала. Ну вот, он уже дергает дверную ручку.
— Сейчас, сейчас, — натягивая чулки, подала голос Сабина.
— Сабина, скажи Анне, пусть идет к Фрау — побыстрее. А я еду за акушеркой.
— Да, да! — вскричала Сабина. — Уже началось?
Герра Леманна уже не было, и Сабина, примчавшись к Анне, потрясла ее за плечо.
— Фрау, ребенок, герр Леманн поехал за акушеркой, — протараторила она.
— Боже милостивый! — выдохнула Анна, мгновенно соскочив с кровати.
Никаких жалоб из уст Анны, главное — желание быть полезной.
— Беги вниз и разожги плиту. Поставь ведро воды, — проговорила она. — Да, да, я знаю, — продолжала она, обращаясь к невидимой Фрау и застегивая блузку. — Сначала всегда тяжело, зато потом столько радости. Я иду. Потерпите.