Медовый месяц
Шрифт:
— Извини. Приятно, конечно, так думать. Но вряд ли это мой случай, — сказала она, потупившись.
— Что ж, теперь, когда ты все мне рассказала, я подумаю, что можно предпринять.
— Если бы это было так легко… — с печальной улыбкой начала Джессика.
— Что мы имеем? — задумчиво перебила ее Роуз. — Два человека, связанные весьма сильным взаимным влечением, не уживаются друг с другом. Я правильно поняла?
Джессика кивнула.
— Увы, да. Ты совершенно права.
— Откуда следует неизбежный вывод: чтобы разобраться
— Месяца два назад это сработало бы. Но с тех пор дела пошли много хуже.
Крестная надолго замолчала, раздумывая над словами Джессики. Затем произнесла:
— И все же, как мне кажется, у тебя еще есть возможность спасти твой брак. Все зависит от одного или двух узких мест.
— Каких же?
— Во-первых: по-прежнему ли ты любишь Ринальдо? Насколько я поняла, — произнесла Роуз с улыбкой, — любишь. А второй вопрос — что ты собираешься с этим делать?
Джессика поглядела на нее с удивлением.
— Ты хочешь, чтобы я забыла о том, что он натворил?
— Нет, конечно нет. Но поразмысли над сложившейся ситуацией еще раз. Ты искренне любишь этого человека. Он тоже питает к тебе глубокое чувство — это несомненно. Нетрудно поправить беду, раз Ринальдо не в состоянии противостоять твоим чарам! — сказала Роуз и весело рассмеялась, увидев, как яркий румянец вспыхнул на щеках крестницы. — По-моему, одна только гордыня мешает вам с Ринальдо решить ваши проблемы. Сесть и спокойно обсудить происходящее. А для этого кому-то из вас надо сделать первый шаг. И я, если честно, не думаю, что твой гордый итальянец сможет принудить себя к этому. Остаешься ты…
— Ох, нет, я, право, не смогу…
— Послушайся меня, детка, — твердо сказала Роуз. — Гордость не согреет тебя в постели. Вот причина большинства разводов: обычно хорошие люди злятся друг на друга только потому, что не в состоянии признать своей неправоты или простить того, кто сделал ошибку. Поверь мне, дорогая, — решительно добавила крестная, — в браке нет места гордыне! И раз кто-то из вас должен взять на себя инициативу, — продолжала она, — пусть это будешь ты. У тебя нет иного выхода, кроме как соблазнить собственного мужа — чтобы вернуть его в свою постель… и в свою жизнь.
Джессика невесело рассмеялась.
— Ты, кажется, не все понимаешь, Роуз. Дело не в супружеской измене, которую я могу простить или не простить в зависимости от своего желания. И не в гордости. Это моральная проблема: в действительности Ринальдо манипулировал моими чувствами, чтобы заставить выйти за него и получить деньги моего деда. И я не знаю, что делать с этим фактом. Никакие разговоры не помогут справиться с моим презрением к человеку, способному так поступить.
— Ты права, дорогая, — согласилась Роуз, — но только в том случае, если дело обстояло именно так. Но каких только чудес не бывает на свете, уж поверь мне! Ты, кажется, упоминала о приглашении на свадьбу, которое прислала тебе Лавиния. Ни разу не была в Милане и не знаю, что там устраивает твоя золовка. Но не надо быть семи пядей во лбу, чтобы найти способ выяснить у мужа, зачем именно он женился на той женщине, на которой женился.
Довольная тем, что ее последнее замечание, судя по всему, попало в цель и заставило крестницу призадуматься, Роуз перевела разговор на дела фирмы и на то, как Джессика с ними справляется.
Когда молодая женщина собралась уходить, крестная тепло обняла ее и прошептала на ухо:
— Отправляйся в Италию и соблазни своего Ринальдо! Поверь мне, истинная любовь и сексуальное притяжение творят чудеса!
Конечно, крестная была сама доброта, когда предлагала Джессике решить все проблемы, соблазнив собственного мужа. Но… но ее с Ринальдо брак потерпел крах, и разделяющую их пропасть преодолеть невозможно…
Чем дольше Джессика размышляла над идеей отправиться на свадьбу Лавинии, тем меньше ей нравилась эта мысль.
Во-первых, там будет все семейство Аккилини. Зачем ставить и их, и себя в неловкое положение? Даже если Ринальдо еще не говорил родственникам, что собирается развестись, наверняка кто-то уже подозревает, что с их браком не все ладно.
Во-вторых, сам Ринальдо. Видеть его Джессике явно будет трудно. Так зачем доставлять себя лишние терзания?
Вот почему она решила вежливо, но твердо отказаться от приглашения.
Однако вскоре ей позвонила сама невеста.
— Но ты обязательно должна присутствовать на моей свадьбе! — воскликнула Лавиния. — Как же без тебя? Я этого не переживу! Ты испортишь мне лучший день моей жизни!
— Послушай, дело не в том, что я не хочу, — принялась объяснять Джессика. — Но я тут посмотрела на список дел… Он ужасает. Я просто боюсь, что…
— Нет, я не дам тебе от меня отделаться! — твердо заявила Лавиния и усмехнулась. — Я же знаю: тебе неловко. Правда?
Лучше не скажешь, усмехнулась Джессика, пытаясь придумать какую-нибудь отговорку.
— Но тебе не о чем беспокоиться. Во-первых, я не сказала брату, что пригласила тебя, — продолжала Лавиния, явно не собираясь выпускать подругу из своих цепких коготков. — И потом, мы сестры или не сестры? Ну же! Положись на меня.
Джессика тяжело вздохнула.
— Но если ты не сказала Ринальдо, что пригласила меня, он очень сильно рассердится, особенно когда увидит меня уже в церкви. Мы собираемся развестись, чтобы ты знала.
— Ах, Джесси…
— Да и потом, я же не знаю Милан. Где я остановлюсь?
— Ну, пожалуйста, ты же моя самая лучшая подруга, — умоляла Лавиния. — Ты обязана быть на моей свадьбе!
— Мне очень не хочется тебя расстраивать, но…
— Предоставь мне все устроить, — быстро сказала Лавиния, почуяв, что Джессика колеблется. — В аэропорту, в Линате, тебя будет ждать машина, и я поселю тебя в самом роскошном отеле, какой ты только можешь вообразить.