Медовый рай
Шрифт:
– И все же! – не унималась я. – Зачем вы брали такую ценность на рыбалку?
– Видите ли, Галя, мы должны были поехать в Ключарево с приятелем, с которым довольно редко видимся в силу ряда обстоятельств. Он ювелир… хороший очень… Я хотел его попросить переделать серьгу в… как там у вас называется… кулон, кажется… на шее носят на цепочке… Думал, может, он как-нибудь к нему и этот бриллиантик приспособит… чего ему пропадать… В общем, Сергей не пришел на вокзал, позвонил, извинился… Ну а эти штуки, серьга и бриллиант, уже
Мне очень не понравилось, что Май собирался переделать серьгу в кулон. Вряд ли он стал бы носить его сам. Наверняка для какой-то женщины… Я незаметно огляделась по сторонам. Жилище Мая было, без всякого сомнения, холостяцким. Но женщина могла у него появиться. Возможно, он хотел завоевать ее расположение таким подарком. Видимо, я напрасно сюда пришла. Мы ведь с ним даже на «вы» друг друга называем, будто между нами ничего и не было. А оно было! Правда, будто совсем в другой жизни… в сказке… в медовом раю…
– А знаете что, Галя, давайте-ка выпьем с вами чаю и отметим счастливо найденный бриллиант, – неожиданно предложил Май. – У меня есть рулет с маком. Любите?
Я понимала, что лучше всего мне уйти именно сейчас, когда еще способна сопротивляться этому человеку. Возможно, я даже смогу не зарыдать по поводу несбывшихся надежд. Но я все же утвердительно кивнула.
– Или лучше кофе? – опять спросил он.
– Лучше кофе, – согласилась я, хотя выпила бы из его рук все, что предложит, даже цианистый калий.
На кухне у Мая все было устроено по-мужски просто, аскетично, а утварь и мебель выглядели очень запущенными. Мне сразу бросились в глаза коричневые разводы накипи на кастрюлях, заляпанные шкафчики, закопченная плита и пропыленная до цвета сухого асфальта тюлевая занавеска. Сразу стало понятно, как давно в его квартире не было женщины. Любящей женщины. Любящая не могла бы оставить его кухню в таком жутком состоянии. Да, но, возможно, новая любимая женщина Лазовитого просто еще не успела добраться до кухни и все еще впереди…
– Вы простите… у меня тут гадючник… Все обещаю себе прибрать здесь и в ванной, да никак руки не доходят. – Май будто откликнулся на мои мысли, включил электрочайник и спросил: – Вы какой кофе любите? У меня есть растворимый… Некоторым нравится… А могу сварить… в турке… У меня отличная турка, старинная, медная! Не княжеская, но сохранившаяся с давних советских времен! Так как?
Светлые глаза Мая смотрели так по-детски простодушно, что у меня сжалось сердце. Человеку с таким взглядом, должно быть, непросто жить на свете.
– А давайте я сварю! – предложила я и, не дожидаясь согласия Мая, схватила турку со слегка позеленевшими от времени боками. – Где кофе?
Май усмехнулся, достал пачку и сказал:
– Ну… пожалуйста… Сейчас и вода закипит…
– Чтобы сварить
– Да? – удивился он.
– Да! – Я посмотрела на него с видом превосходства. – Холодная вода у вас есть? Не из крана?
– Вот… тут у меня канистра минеральной… без газа… Подойдет?
– Конечно! Где сахар?
– А я как-то всегда варю без сахара…
– И в этом ваша ошибка! – Я бросила на него еще один взгляд, уже почти высокомерный. – Сахар надо класть до варки!!
Май без лишних слов поставил передо мной фарфоровую посудину, всю покрытую сахарными друзами. Мне хотелось сказать ему, что не стоит брать сахар мокрой ложкой, но заставила себя промолчать. Кто я такая, чтобы устраивать ему обструкции?
Кофе всегда у меня получался на славу. Как бы Стас ни старался повторить мои действия тютелька в тютельку, у него никогда не получалась такая стойкая пенка, хотя он так же три раза доводил напиток до кипения, а иногда даже пытался поставить турку на огонь и в четвертый раз, над чем я каждый раз хохотала.
В этот раз кофе тоже удался.
– Божественный аромат, – сказал Май, и его светлые глаза одарили меня благодарным взглядом. Потом он сделал маленький глоток, и на его верхней губе осталась кремовая подковка пенки. Он опять-таки по-детски слизнул ее языком и восхитился: – А вкус какой! Потрясающе! Но такой напиток грех портить каким-то рулетом! Его надо пить, ничем не заедая… смакуя… Вы так не считаете?
– Считаю, – согласилась я. – К сладкому кофе, конечно, лучше бы подавать что-нибудь не очень сладкое. Например, сырные палочки или соленые крекеры. Мак в рулете слишком сластят.
– Я же предлагал не класть сахар!
– А вот этого нельзя! Вкус будет другой! Разве вы не знаете, что кофе должен быть черным, как ночь, горячим, как ад, и сладким, как поцелуй? – сказав это, я смутилась и быстро отвела взгляд, потом, чтобы как-то заполнить повисшую напряженную паузу, сказала: – Можно, кстати, добавить пряностей… А еще маленький кусочек чеснока…
– Чеснока? – удивился Май.
– Чуть-чуть… Его вкус не ощущается, но кофе приобретает особенный аромат…
– Да вы знаток! – восхитился Май. Его светлые глаза потеплели.
– Не совсем… Дошла до этого путем проб, ошибок и экспериментов. Но многого еще не знаю. Кофейная церемония не менее сложна, чем чайная! – И, чтобы на этом разговор не иссяк, я опять решила вернуться к фамильным украшениям Мая: – Скажите, а почему антиквар сказал мне, что вы не княжеского происхождения?
Мой собеседник хмыкнул и ответил:
– Потому что я его в этом убедил.
– Но ведь если он проводил серьезный поиск, то не мог не найти доказательств.
– Я же говорил: что прадед менял фамилию, а потому наша родословная настолько запутана, что довольно легко уйти от ответственности! – Он рассмеялся.