Медведь и Дракон

Клэнси Том

* * *

– …Боже мой, Джек, – сказала Мэри-Пэт. Солнце уже опустилось за нок-рею. Кэти летела домой из Хопкинса, а Джек сидел в своём личном кабинете рядом с Овальным кабинетом, держа в руке стакан виски со льдом, вместе с директором ЦРУ и его женой, заместителем директора по оперативной деятельности. – Когда я увидела это, мне пришлось срочно навестить туалет.

– Понимаю тебя, МП. – Джек передал ей стакан шерри – любимый напиток Мэри-Пэт, позволяющий ей расслабиться и успокоиться. Эд Фоули взял банку с пивом «Самуэль

Адамс», соответствующим его происхождению из рабочего класса. – Эд?

– Джек, это абсолютное гребаное безумие, – выпалил директор ЦРУ. Слово «гребаное» обычно не используется в присутствии президента, даже такого. – Я хочу сказать, конечно, это прибыло из надёжного источника и так далее, но, господи, такие вещи просто не делаются.

– Пэт Мартин был здесь, правда? – спросила заместитель директора ЦРУ. В ответ она увидела кивок. – Тогда он должен был сказать тебе, что это фактически объявление войны.

– Фактически да, – согласился Райан, отпив глоток своего ирландского виски. Затем он достал свою последнюю сигарету дня, украденную у миссис Самтер, и закурил. – Но реальность трудно отрицать, и нам нужно каким-то образом втиснуть это в правительственную политику.

– Нужно пригласить сюда Джорджа, – первым делом сказал Эд Фоули.

– И показать ему материалы «ЗОРГЕ»? – спросил Райан. На лице Мэри-Пэт промелькнула болезненная гримаса. – Я знаю, что мы должны охранять «ЗОРГЕ», как королевские драгоценности, но, черт побери, если мы не можем использовать эти материалы для того, чтобы разобраться в китайских руководителях, наше положение будет ничем не лучше, чем то, что было до получения этого источника.

Она глубоко вздохнула и кивнула, зная, что Райан прав, но это всё равно ей не нравилось.

– Тогда пригласим и нашего домашнего психиатра, – сказала она. – Нам понадобится врач, чтобы узнать его мнение. Все это настолько безумно, что медицинское заключение не повредит.

– Далее, что мы скажем Сергею? – спросил Джек. – Он знает, что нам это известно.

– Ну что ж, начнём с того, что порекомендуем ему проявлять максимальную осторожность, – посоветовал Эд Фоули. – Как ты считаешь, Джек?

– Да?

– Ты сообщишь об этом своим людям, я имею в виду Секретную службу?

– Нет… о, да.

– Если китайцы хотят совершить один акт войны, почему не совершить второй? – задал риторический вопрос директор ЦРУ. – Кроме того, сейчас у них нет особых оснований испытывать к тебе тёплые чувства.

– Но почему Головко? – спросила МП, глядя вверх. – Он не является врагом Китая. Он профессионал, король шпионов. Насколько я знаю, у него нет какой-то определённой политической платформы. Сергей – честный человек. – Она снова отпила немного шерри.

– Верно, насколько я знаю, у него нет честолюбивых политических устремлений. Но он ближайший советник президента Грушевого по самым разным вопросам – иностранная политика, внутренние дела, оборона. Он нравится президенту Грушевому, потому что он умный и честный…

– Верно, такие люди встречаются достаточно редко и в нашем городе, – признался Джек. Что, впрочем, было несправедливо. Он подобрал свой внутренний круг почти полностью из людей без политических устремлений, и это делало их редкой породой на территории Вашингтона. То же самое относится и к Головко, человеку, который предпочитал служить, а не править, и в этом он походил на американского президента.

– Вернёмся к главному вопросу. Неужели китайцы что-то затевают, и если да, то что именно?

– Я не знаю, что это может быть, Джек, – ответил Фоули, говоря сейчас от имени своего Агентства. – Но не забывай, что даже с помощью «ЗОРГЕ» мы не смогли разобраться в их внутреннем мышлении. Они настолько отличаются от нас, что прочесть их мысли чертовски трудно, а сейчас они только что получили жестокий удар в зубы, хотя не думаю, что они поняли это.

– Поймут меньше чем через неделю.

– Да? Каким образом? – спросил директор ЦРУ.

– Джордж Уинстон сказал мне, что меньше чем через десять дней подходит время оплаты нескольких крупных коммерческих контрактов. Так что увидим, как это повлияет на их счета, – и они тоже увидят это.

* * *

Рабочий день начался в Пекине раньше, чем обычно. Фанг Ган вышел из своего служебного автомобиля и поспешил по ступенькам внутрь здания, мимо охранника в мундире, который всегда держал открытой дверь для него, но на этот раз не было благодарного кивка от великого сына народа. Фанг подошёл к своему лифту, ступил внутрь, затем вышел из лифта, когда поднялся на свой этаж. Дверь в его кабинет была всего в нескольких шагах. Фанг был здоровым и энергичным мужчиной для своего возраста. Его личный секретариат вскочил на ноги, когда он вошёл в приёмную – на час раньше, поняли они.

– Минг! – позвал он девушку по пути в кабинет.

– Да, товарищ министр, – ответила она, входя во все ещё полуоткрытую дверь.

– Какие статьи вы извлекли сегодня из иностранных средств массовой информации?

– Одну минуту.

Она исчезла и тут же появилась в кабинете с пачкой газет в руках. «Лондон Таймс», «Лондон Дейли Телеграф», «Обзервер», «Нью-Йорк Таймс», «Вашингтон Пост», «Майами Геральд», «Бостон Глоуб».

– Американские газеты с западного побережья ещё не прибыли.

Она не включила в этот список итальянские и другие европейские газеты, потому что не могла говорить или читать на этих языках и по какой-то причине Фанга интересовали только мнения иностранных дьяволов, говорящих на английском языке. Она передала ему переводы.

И снова он не поблагодарил её, даже мельком, что было необычно для него. Её министр был чем-то взволнован.

– Сколько сейчас времени в Вашингтоне? – спросил Фанг.

– Двадцать один час, товарищ министр.

– Значит, они смотрят телевидение и готовятся ко сну?