Шрифт:
Евгений Кукаркин
Медвежатник
Написана в 1998 г. Приключения, детектив.
– Мы сегодня кончим когда-нибудь?
– взвыл Костя после того, как очередная юстировка провалилась.
Проклятые кристаллы никак не хотели сходиться в одну ниточку лазерного луча. То пережмем гайку, то недожмем, иногда пыхтим над одним пакетом по несколько часов, подгоняя микроны, чтобы получить четкую красную точку в центре листка бумаги и... вдруг здоровяк Витька пережал гайки и сорвал размер ключа... После этого то Костя и взвыл.
– Ребята, пока не справимся с пакетом, никуда не пойдем, - командует Федя, наш ведущий инженер и начальник.
Витька
– Черт, с твоей бы силой на ринге выступать, а не гайки крутить, психует Колька.
– Так... интеллектуальная работа.
– Иди ты в...
– Тише, здесь женщина.
Женщина, это Варя, сопливая девчонка лет восемнадцати. Ее папа зам главного конструктора КБ, свою дочку после неудачного провала при поступлении в институт, засунул к нам в отдел. Варя на ругательство только хмыкает.
– Что делать то?
Федя вздыхает. Он кивает мне.
– Макс, ты все умеешь. Придется сверлить. Тащи сверлилку.
Еще двадцать минут и наконец жалкие остатки болта выползли из своего гнезда. На этот раз уменьшили толщину прокладки и аккуратно подогнали новый пакет под ниточку лазерного луча.
– Все. Всем по домам, - командует Федя.
На улице уже темно. Мы толпой выходим из КБ, кто спешит на автобус, кто к персональным машинам, я копошусь у своего "жигуленка" и тут ко мне пристает Варя.
– Максим, подвези меня домой. Так темно, а мне страшно.
Я заколебался, у меня сегодня такая напряженная ночь, но...
– Садись.
Варя довольна, быстро залезает в машину.
– А ты почему сторонишься меня?
– спрашивает она меня.
– Разве? Я думал, что я как все.
– Нет, ты не такой как все.
Машина дернулась и Варя замолчала. Я ее довез до дома за каких то двадцать минут.
– Все, приехали.
– Может зайдешь к нам домой. Папы нет, он в командировке, а мама у меня прелесть...
– Увы. Не могу. В следующий раз.
– Поцелуй меня.
Она закрыла глаза и протягивает свои губы. Я прикасаюсь к ним и откидываюсь.
– Варя, выходи.
Она обиженно выскакивает из машины и бежит в парадную.
Я останавливаюсь за квартал до цели. Из под сидения достаю перчатки и шляпу, все натягиваю на себя. Выхожу наружу и из багажника машины вынимаю чемоданчик. Теперь я готов. На улицах тишина, лишь при свете фонарей изредка мелькнет человек или заблудившиеся влюбленные парочки. У невзрачной парадной останавливаюсь и резко сворачиваю в нее. Грязная лестница спускается в подвал до, обитой железом, двери, на которой большой амбарный замок. Вскрываю чемоданчик, вытаскиваю фонарь и связку ключей и отмычек. Замок долго не сопротивлялся, открылся легко, теперь луч фонаря ведет меня в глубины коридоров с километрами различных диаметров труб, с одного бока. Шел я недолго и остановился у аккуратно сложенных кирпичей, выломанных из стены. Дыра пробита не полностью и за кладкой видна белая стенка сухой штукатурки. Из чемоданчика достаю фомку и сильным ударом между кирпичами пробиваю ее. Вынутых кирпичей недостаточно, пришлось расшатать ближайшие, чтобы расширить отверстие. Дырку пробил под размер туловища и полез в эту темнотищу. Фонарик выхватывает коридор.
Я иду по давно размеченному маршруту, вот лестница наверх, здесь приходится погасить фонарь, так как выхожу в холл со слабой подсветкой дежурного света. Я пересекаю помещение и выхожу на
Начинаю с измерения и керновки сейфа, намечаю место для сверления. В помещении есть розетка, я достаю сверлилку, с весьма небольшим шумом, и подключаю ее. Теперь самая напряженна работа - давить на машинку и ждать, когда сталь проглотит миллиметры победитового сверла. Я сделал шесть отверстий по три в виде щели над каждым замком. Запустил в них крючки, убедился, что зацепился за скобы замков. Теперь обращаюсь к усилителю, небольшому электронному прибору, занявшему одну треть чемоданчика, подключил к нему наушники, а датчики приложил к барабану-трещетке. Шифр прослушал минут через 12 и выставил его щелчками. Готово. Хватая руками два крючка и давлю их вправо. Дверь сейфа медленно отошла. На полках полно документов, но меня интересует верхний ящичек, ключ от него висит тут же на выступе. Я открываю и его и ахаю. Да здесь денег на пять лет безобидной жизни. Это получка института за июнь месяц.
У меня битком набитая громадная сумка денег, в другой руке чемоданчик. С видом человека, совершившего трудовой подвиг, я пробираюсь к своей машине. Все, сейчас домой и спать, а завтра утром на работу, опять подгонять неодимовые кристаллы под лазерный луч.
На стенде суета. Пакеты уже отъюстированы и мы разбились на две группы. Одна закрепляет под кристаллами и над ними лампы с отражателями, другая мучается с гидравликой. Варя помогает мне наладить систему охлаждения. Мы закрепляем двигатель с насосом к большим подвесным бачкам.
– Зря ты ко мне вчера не пришел, - говорит мне Варя, - пытаясь стянуть с гофрированного шланга гайку.
– Почему?
– Дома ни папы, ни мамы не было.
– Ты знаешь, я сейчас себе немножко посочувствовал. Упустил такой момент...
Варя двинула меня концом гофры.
– Ой. Чего это ты?
– Это какой момент?
– Момент истины...
Варя задумалась над моей чушью. Она наконец то выдернула гайку и зачем то положила ее на стол.
– А я тебе позвонила вчера домой, а тебя не было.
– Машина забарахлила, два часа возился.
– Это ночью то...
– А как же до дома доехать, не бросать же ее голубушку...
– Бр... Это, наверно, так неприятно, ночью в городе чинить машину.
Сегодня я без машины. Мы с Варей после работы забрались в кафе и наслаждаемся сухими белыми винами.
– Ух, я пьяная, в доску... Теперь потащишь меня домой...
– К маме?
– Нет... Поедем к тебе.
– Больше не пей и все будет в порядке.
– В порядке будет только в туалете. Ты посиди, я пошла.