Медвежатник
Шрифт:
— Но ты можешь потерять меня, разрушить все то доброе, что связывало нас! — горячо воскликнула она. — Рано или поздно на твои руки нацепят кандалы, обреют тебе голову и спровадят на каторгу.
Савелий неопределенно пожал плечами:
— Значит, так тому и быть. Судьба, одним словом.
— Вот так ты стал рассуждать, а что будет со мной? Идти вслед за тобой, повязав голову косынкой?
— Елизавета…
— Не надо, ты уж все решил! Тебя интересует все, кроме меня, а к чему по-настоящему ты неравнодушен, так это к деньгам. Именно из-за них ты идешь на преступления. А все твои отговорки
Елизавета поднялась. Савелий грустно улыбнулся:
— Жаль, что так получилось. Ты меня не поняла.
— Прощай, — прошептала Елизавета, — и не надо меня провожать. С моей стороны было большой ошибкой надеяться на продолжение…
— Жаль, мы с тобой были бы очень неплохой супружеской парой.
Елизавета уже не слушала и медленно шла по аллее сквера.
На ипподроме было шумно. Первый заезд принес массу неожиданностей. Во-первых, споткнулся фаворит — конь вороной масти с задиристой кличкой Буйный; во-вторых, победил никому не известный арабский скакун Шах; и в-третьих, призовой фонд был настолько высок, что даже «жучки», для которых ипподром был родной дом, не слышали о подобных вознаграждениях.
Зрители с нетерпением ожидали второго забега, где выступать должен четырехлетний жеребец с райским именем Адам. Месяц назад конь выиграл забег в Англии, и, как писали «Московские ведомости», хозяин получил триста тысяч рублей.
По ипподрому прошел слушок, что на бега приехали сибирские купцы, которые любили ставить на «черных» лошадок из-за куража и шального баловства немалые деньги. «Жучки» не без гордости утверждали, что каждому, кто угадает забег, выигранных денег хватит до конца жизни, и за дополнительную плату делились информацией о возможных результатах предстоящего заезда.
Савелий протянул кассиру пачку сотенных:
— Здесь пятьдесят тысяч рублей, я бы хотел поставить на Янычара.
Старичок кассир, проработавший всю жизнь на ипподроме, впервые лицезрел такую огромную сумму и смотрел на Савелия почти как на блаженного.
— Простите, может быть, это и не мое дело… Обычно я не даю консультаций, но вы напрасно так рискуете… можно было бы поставить хотя бы часть… ну, тысяч пять. А потом Янычар не в форме… Он наверняка проиграет, и вы потеряете свои деньги.
Молодой человек улыбнулся печальной улыбкой и произнес странную фразу:
— С некоторых пор деньги меня не интересуют. Может быть, я их как раз хочу проиграть.
— Простите, если вас не интересуют деньги, может быть, вам тогда лучше отдать их первому встречному… или, может быть, тому господину, что стоит за вашей спиной… или, может быть, мне?
Молодой человек по-прежнему улыбался, но сейчас в его глазах просматривалась печаль.
— Просто так отдать я не могу. Я игрок, а поэтому должен проиграть их… или выиграть, если мне повезет еще.
— Воля ваша, — пожал плечами кассир и вручил Савелию билет.
Савелий небрежно сунул бумагу в карман и пошел занимать место.
Раздался револьверный выстрел, и жокеи, вонзив в бока лошадям шпоры, погнали их по кругу. Сначала Янычар бежал последним, но неожиданно к середине первого круга он обошел двух лошадей сразу, к началу второго крута он был уже третьим и завершил гонку первым.
Савелий
Неожиданно посетила шальная мысль: а не заняться ли благотворительностью? А может быть, отдать свое состояние какому-нибудь юному дарованию. Но Савелий тотчас отбросил крамольную мысль. Он игрок по натуре, а следовательно, если терять состояние, то непременно в затянувшемся азарте.
Савелий взялся за карты, но, к его удивлению, в рамс ему везло не меньше, чем на ипподроме. Создавалось впечатление, что сам дьявол подкидывает ему масть. Даже Заноза, который умел хранить невозмутимость при любой ситуации, сдержанно отозвался на везение Савелия.
— Видел я игроков на своем веку, но таких, как ты, Савелий Николаевич, встречать не доводилось. Это где же видано, чтобы туз бубновый в одни руки пятый раз подряд лез. А ведь карты мешаны отменно. Так в чем же твой секрет, Савелий Николаевич?
— Его нет, — сообщил с улыбкой Савелий.
Заноза в удивлении почесывал свалявшиеся космы и с неохотой соглашался:
— Вижу, что в открытую играешь. Но ведь такого везения тоже не бывает. — И уже с надеждой, заглядывая в самое лицо Савелию, вопрошал: — А может, ты слово знаешь какое-нибудь заговоренное? Так поделился бы, Савелий Николаевич?
Родионов только ухмылялся на слова Занозы, а когда карты раздались вновь, по-прежнему держал в руках несколько козырей.
Карта перла дуром. И чем сильнее Савелий блефовал, тем разительнее был успех. В этот день Савелий увеличил свое состояние почти на треть. На следующий день, взяв с собой чемодан «катенек», он попытался проиграть деньги в другом катране, но история повторялась. Козырные карты прилипали к его рукам, как если бы они были заговоренные.
— Ну ты, Савелий, даешь! — подошел к нему хозяин заведения. — Видел я кудесников, но чтобы таких, как ты, встречаю впервые. Ты у меня так всех клиентов перепугаешь, с тобой уже никто играть не хочет. Боятся! — с опаской предупредил он.
— Боятся, говоришь, — хмыкнул недоверчиво Савелий, — а вот это мы сейчас посмотрим. Господа! — громко произнес он, выставляя на стол небольшой чемодан из черной, слегка потертой кожи. — Здесь три миллиона. Есть ли желающие сыграть со мной?
Храпы удивленно переглянулись. Таких деньжищ не приходилось видеть даже им. Даже в самую удачную разбойную ночь приходилось заполучить по двадцать тысяч на брата, а сейчас перед ними лежала сумма, которую они не сумели бы наскрести даже за несколько воровских жизней.
От Савелия не укрылась растерянность, нехорошей тенью пробежавшая по лицам храпов. Наверняка многие из них не без сожаления подумали о том, что вряд ли ему пришлось бы добраться до катрана, если бы все знали, какие сокровища хранятся в чемодане Савелия.
— Таких денег у нас, Савельюшка, нет, — скрывая печаль, произнес храп по кличке Фомка.
Свое прозвище он получил не случайно, а потому, что практически никогда не расставался с маленьким ломиком, прозванным в народе «фомичом». Покореженный прут толстого железа наверняка поведал бы немало страшных историй, обладай он красноречием. Даже сейчас лом лежал рядом с хозяином как немое подтверждение его разбойного успеха.