Мефистон. Кровь Сангвиния
Шрифт:
Мефистон покосился на город, нависавший над другой стороной ущелья, на сияющий в лунном свете бледный купол:
— И каково же учение этого… Извечного Принца?
На сей раз Бреннус ответил библиарию, хотя и не взглянул на него. Лицо страдальца скривилось от отвращения:
— Он говорит, что все, во что мы верим, — ложь. Что все наши века преданности и исполнения Обета были ошибкой. Что все наши традиции — ничто. Что постоянство — ничто. Что…
— Постоянство?
— Да. Так Принц обманывает своих последователей. Он говорит им, что мы можем послужить Богу-Императору,
Мефистон вновь внимательно взглянул на него, а затем на далекий купол аббатства.
— Аббатство потеряно, — простонал слабеющим голосом Бреннус. — Вам следует пойти другой дорогой. Картина за вратами не для глаз честных людей. — Он снова вцепился в рясу Зина. — Мы должны сообщить об этом архикардиналу. Рассказать ему о произошедшем здесь…
— Но что с кардиналом Вектисом? — спросил исповедник, смотря на город. — Он еще там?
Бреннус покачал головой и от горя вцепился в волосы, царапая и раня кожу головы. Кровь текла по его лицу. Несчастный указал на один из крестов:
— Они не пощадили кардинала. Никого из нас. — Горе сменилось приливом сил, и пресвитер вновь заговорил ясно: — Уходи и покинь долину, брат. Не думай об этих несчастных. Здесь ты никому не поможешь. Возможно, Принц уже ведет своих культистов к Лабиринту, и жрецов в нем еще можно спасти. Поспешите же к архикардиналу, предупредите его о том, что аббатство пало. У него будет время отозвать в Лабиринт все силы и подготовиться к обороне.
— Лабиринт? — переспросил Рацел, с неприязнью глядя на жреца, словно слабость несчастного могла осквернить его.
Бреннус прищурился во тьму через плечо Зина и дернулся, увидев в ней других нависших над ним исполинов.
— Исповедник, вы ведь знаете о Лабиринте? — спросил он, на что Зин кивнул.
— Мормота. Столица. Трон архикардинала, — выговорил исповедник, глядя на Рацела. — Местные зовут ее Лабиринтом. Именно туда я просил вашего старшего библиария привести нас. Если мы доберемся до Мормоты, я смогу расспросить своего брата и понять, что же произошло на Дивинусе Прим. — Он посмотрел на Властелина Смерти, но тот все еще созерцал разрушенный город. — Владыка Мефистон, вы сделаете так, как просит мой брат? Мормота в четырех или пяти днях пути отсюда.
— Четырех или пяти днях… — протянул Мефистон, глядя во тьму. — И как давно этот Принц отправился в лабиринт?
— Аббатство пало… пало… — выдавил из себя Бреннус, — две ночи назад. Должно быть, они отправились прямо к… столице.
— У нас нет транспорта, — напомнил Рацел, подойдя к Мефистону. — Если культисты пошли туда, они доберутся до цели раньше нас.
— Пресвитер Бреннус, найдем ли мы в аббатстве машины?
Бреннус кивнул, а потом потряс головой, осознав намерения Кровавого Ангела. Он хотел снова взглянуть на Зина, но взгляд его помутился.
— Аббатство… потеряно, —
— Было, — сухо ответил Мефистон, бросив взгляд на капитана Ватрена.
Тот лишь кивнул и взмахом руки приказал отделению следовать прямо по дороге открыто и не скрывая своего приближения.
— Мой господин! — воскликнул Зин. — Разве вы не слушали его? Нужно уходить!
— Брат Касали, — позвал Властелин Смерти, не обращая на исповедника внимания, и поглядел на апотекария. Тот кивнул в ответ, поднимая пресвитера на ноги. — Отведи меня в свое аббатство, священник. Я покажу тебе, как сыны Сангвиния поступают с еретиками.
В долине царила зловещая тишина, но здесь следы недавней битвы были уже очевидны: разбитые ворота, опаленные и обугленные триумфальные арки… В провалах окон не горел свет, но Мефистон все равно поднял руку, приказывая небольшому отряду остановиться. Некоторое время он смотрел на город, силуэты которого вырисовывались перед титаническими стенами цвета слоновой кости, и затем кивнул капитану Ватрену, который жестом приказал отделению Гестиаса рассыпаться веером вокруг здания, а сам вместе с остальными Кровавыми Ангелами направился прямо к зияющей пасти аббатства.
Мефистон и Рацел смело направились к воротам, сопровождаемые капитаном Ватреном и боевыми братьями отделения Серифа. К разочарованию Антроса, ему приказали следовать за ними на безопасном расстоянии, охраняя двух церковников, один из которых едва мог ходить. Луций шел впереди исповедника Зина, но пресвитера Бреннуса приходилось практически нести на руках.
Группа приблизилась к извилистым, богато украшенным окаменелостям, в которых раньше располагались высокие двери аббатства. Антросу представлялось, что они идут сквозь челюсти скелета чудовища, за которыми поджидает только тьма. Изнутри доносилась жуткая вонь: резкий прогорклый запах горелых волос и мяса.
Оказавшись внутри, библиарии подняли психосиловые мечи и воспламенили их мыслью. Алый свет осветил нутро сооружения…
…и явил взору бойню. Конечно, сияние мечей окрашивало все в оттенки кошмара, но зрелище было бы ужасным и при свете дня. Открылся источник запаха. Площадка была завалена почерневшими телами. Из-за смрада Луций не сразу понял, что же в этом необычного.
— Ничего более не сгорело, — заметил он, ступая среди останков.
— Пресвятой Трон, — прошептал Зин, оглядывая портики и балюстрады.
Огонь поглотил тела, но не тронул здания. Сверкающие черепа и ребра, из которых были построены стены и колонны, остались целы.
— Пламя варпа, — ответил Антрос, чувствуя, что к этому приложил руку могущественный колдун.
Лицо Зина осунулось от страха, когда он осознал масштаб резни. Он попятился, широко распахнув глаза, и вцепился в медальон.
— Нужно уходить! — зашипел он. — Пресвитер Бреннус прав: здесь мы ничего не сможем сделать. Нужно уходить.
Только исповедник произнес это вслух, как все почувствовали чье-то присутствие. Эфирный свет мечей библиариев едва касался ступеней первой ризницы, большая часть развалин тонула во тьме, но все ощущали в тенях нечто зловещее. Они были не одни.