Мефистон. Кровь Сангвиния
Шрифт:
Солдаты одобрительно закричали и радостно подались к своему командиру.
— Не время ликовать! — закричал Хесбон, пытаясь скрыть собственное воодушевление от неспешно хлопающих за спиной крыльев. — Извечный Принц сказал свое слово. Последуем за ним к победе! Мы идем на Вольгатис!
Половина армии пророка уже шла по дороге; Хесбон приказал оставшимся построиться и следовать за ними. Лишь когда последние из его бойцов колонной прошли мимо, а сам он уже собирался присоединиться к своему владыке во главе армии, Хесбон вспомнил о девочке, что стала причиной речи святого вестника. Он посмотрел на разбитую орудийную платформу и увидел, что вымазанная в грязи и истощенная девчонка еще там. Страх исчез с ее лица,
— Отправляйся на юг, дитя, — сказал он. — Иди к побережью Эсомино. Там война не найдет тебя.
Она благодарно кивнула.
— Удачи тебе, — сказал Хесбон.
Затем он распростер крылья и взмыл в воздух над сомкнутыми рядами славной армии.
Трясясь от усталости, перепачканная и истощенная девочка наблюдала за ним, пока он не скрылся, и наконец осела, опираясь на покореженное дуло. Лишь когда солдаты исчезли из виду, она засмеялась.
— О Трон, — с трудом выдавила она сквозь смех. — Откуда ты знала, что это сработает? Как тебе это удалось?
Из-под обломков позади нее медленно выбралась группа людей, грязных и измазанных кровью. Разношерстное сочетание ряс и камуфляжа выдавало в них бойцов ополчения Дивинуса Прим. В руках они держали всевозможное оружие: огнеметы, грубо модифицированные лазерные ружья и пугающие цепы, с которых еще стекала кровь Просветленных. Десятки воинов выбирались наружу и вставали вокруг смеющейся девочки. Большинство из них были мужчинами крепкого телосложения со шрамами и татуировками, с иконами на одежде. Однако возглавляла их обритая наголо женщина, чью кожу покрывали строчки священных текстов. Одетая в ту же засаленную полевую форму, что и ее соратники, она сжимала в руке грозного вида лазерный пистолет, но вела себя совершенно иначе, чем мужчины. В то время как их лица были искажены фанатизмом и яростью, ее лицо отмечала озорная ухмылка.
— Я знала, что все получится, — сказала она, тепло обняв девочку, — ведь они глупцы, а я — нет. — Она присела, выковыряла из зубов застрявший кусочек еды и задумчиво посмотрела на него в ярком свете. — И тебе следует помнить, Дхармия, что в королевстве глупцов властвует тот, кто не глуп.
Дхармия рассмеялась еще громче и вытерла слезы, размазав грязь по загорелому лицу.
— И что же ты намерена делать дальше, о великая неглупая?
Один из ополченцев, фанатик с дикими глазами, сжимающий цепной меч, протолкался между остальных. Это был низколобый громила с лицом, похожим на гранитную плиту.
— Ты слышала, что он сказал, Ливия? — пробасил мужчина. — Кровавые Ангелы. Направляются сюда. И им нужен клинок. Мы знали, что отступники собирались украсть его, но теперь его хотят заполучить еще и Адептус Астартес.
Ливия повернулась к нему с игривой улыбкой:
— Принц поведал больше, Абдерос. Разве ты не слушал его?
— Я не вслушивался в каждое его про… — Мужчина облизнул губы, побагровев от гнева.
— Вольгатис, — сказала Дхармия, ухмыляясь.
— Верно. Ливия подмигнула девочке. — И почему Принц идет к Вольгатису?
— Потому что там клинок! — воскликнула Дхармия.
— Умница. — Ливия поцеловала ее в лоб, размазав кровь и грязь. — Увы, я не могу дать тебе попугайских крыльев, Дхармия, но можешь считать себя моим новым генералом.
Девочка рассмеялась, выхватила сломанный меч у мертвого драгуна и начала прыгать от трупа к трупу, разя им воображаемых врагов.
Ливия поднялась на разбитое орудие, глядя на собирающихся вокруг ополченцев.
— Пусть блестящий отступник зовет себя принцем, и да, он в самом деле очень красив. Пусть за его спиной драгуны Хесбона, пусть он может сиять, пока другие делают грязное дело, но путь этой раздутой армии до Вольгатиса будет трудным и долгим. Вспомните, где находится Вольгатис.
Абдерос скривился, пытаясь скрыть страх гневом:
— И, если мы доберемся до клинка, нас будут искать Ангелы Смерти. — Он махнул цепным мечом. — Что толку от нашего оружия против них?
— Может, ты и прав, — пожала плечами Ливия. — Может, нам всем стоит просто разойтись по домам, Абдерос? Ведь нас могут ждать опасности. Кроме того, если Кровавые Ангелы захватят Окаменелый меч, то наверняка найдут ему применение в битве — другой, пока не потеряют или не сломают. — Женщина постучала по голове. — Подумай, Абдерос! Это Адептус Астартес, Ангелы Смерти. Едва ли им будет интересен наш обет о сохранении клинка самого Императора. Они не поймут, почему нужно хранить его святость, оберегать здесь, на Дивинусе Прим. И заберут его на войну. — Она внезапно заговорила серьезно. — Ты принес обет защищать Окаменелый меч до возвращения Императора. — Ливия подняла брови. — Разве нет?
Тот покрутил головой, разминая шею.
— Я не забыл своей клятвы, Ливия, — проворчал он, тыча окровавленным мечом ей в лицо. — Но будет ли клинок в безопасности, если мы унесем его из Вольгатиса? Этот монастырь был построен для защиты клинка, и серафимы веками хранили его. Будет ли он в безопасности, пока мы будем пробираться через Тамарские горы с Кровавыми Ангелами на хвосте?
— Вольгатис обречен, — ответила Ливия, мягко улыбаясь, словно обращалась к неразумному ребенку. — Принц уже ведет туда свою армию отступников. Путь через горные перевалы будет для них тяжелым, но Вольгатис падет. Половина планеты приняла его ложь. Другая же съежилась в Мормоте, ожидая, пока архикардинал вымолит право вытащить голову из песка. И теперь, похоже, Кровавые Ангелы украдут клинок раньше отступников. Мы — последняя надежда Императора. — Улыбка исчезла с лица женщины, окинувшей взглядом своих последователей. — Подумайте об этом. Мы — единственные Дети Обета, которые хотят и могут сдержать обещание. Серафимы верят, что Вольгатис неприступен. Верят, что смертным не взять его штурмом. Они будут думать так, даже когда еретики отправятся к Терре с клинком в заплечном мешке. Вы слышали Принца. Он намерен унести его с Дивинуса Прим. Нам уготовано спасти клинок. Если этого не сделаем мы, то не сделает никто. Вы знаете, что это так.
Ливия снова пожала плечами:
— Но я понимаю твой страх, Абдерос, там ведь будет немного опасно. — Она повернулась к маленькой девочке. — Дхармия, а что думаешь ты? Может, тоже хочешь пойти домой?
Та прекратила прыгать среди развалин, но ее голос по-прежнему звучал безмятежно:
— Обет — мой дом. — Она посмотрела в небо. — Если мы подведем Императора, что у меня останется?
Абдерос посмотрел на девочку, а затем опустил цепной меч и кивнул, выглядя пристыженным.
— Эти Кровавые Ангелы… — Ливия криво улыбнулась ему. — Как думаешь, насколько они круты?
Абдерос свирепо оскалился в ответ, но его мрачное выражение смягчилось при виде полных умиления и надежды взглядов братьев.
— Чтоб вас! — проворчал он и ухмыльнулся, услышав в ответ хохот.
Дхармия перескочила через обломки и сделала вид, что хочет ткнуть Абдероса сломанным мечом.
Ливия улыбнулась, показав на ворота:
— К Вольгатису, мои храбрые недураки! Приходить всегда стоит до того, как засвистят пули.