Мефистон. Кровь Сангвиния
Шрифт:
— Сомневаюсь, что кто-то из вас сможет хотя бы поднять наш болт-пистолет, — сказала Мелитас, погладив огромную пушку, словно любимого питомца. — Но у нас есть огнеметы и клинки. — Она покосилась на бойцов Ливии. — Уж с ними-то вы должны справиться. Оружейники позаботятся о вашем оружии. — Старшая сестра скривилась, увидев состояние грязных цепных мечей и цепов. — Мы должны с достоинством встретить завтрашние испытания. — Она провела гостей в соседний зал, где хранилось множество тяжелых плащей и комплектов панцирной брони. — И, Трона
Солдаты Ливии застыли, изумленно глядя на сверкающее священное оружие и доспехи.
— Но сперва вам следует помолиться, — сказала Мелитас, а после добавила, поморщившись: — И помыться.
Она повела их к опочивальням — широким залам для очищения тел, сна и молитв. Сейчас тут было практически пусто, поскольку все серафимы находились снаружи на укреплениях, готовясь к грядущей битве. Однако в помещениях расхаживали священники и горстка слуг, которых позвала старшая сестра, приказавшая принести свежую воду для омовения и молитвенные коврики.
Когда же все помылись и переоделись, к большому удовольствию Мелитас, она отвела их в капеллу и оставила молиться, а сама направилась к выходу.
— Старшая сестра, — взяв ее под руку, обратилась Ливия так тихо, что ее слышала только Дхармия. — Могу я увидеть Окаменелый меч?
— Зачем? — подозрительно покосилась на нее Мелитас.
— Если мы умрем через несколько часов, то я так и не увижу предмета, которого коснулась рука Самого Императора. — Голос Ливии звучал хрипло, так сильны были ее чувства. — Мне так и не представится возможность ощутить Его присутствие.
— Его присутствие повсюду. — Старшая сестра сурово поглядела на Ливию и постучала рукой по искривленным костям на стене. — Весь сей мир был создан по Его воле.
Ливия незаметно толкнула Дхармию, и девочка шагнула вперед. Слезы навернулись ей на глаза.
— Я так хотела увидеть Окаменелый меч перед смертью. Я слышала о нем такие истории. Когда мои родители были живы, они рассказывали мне о паломниках, молившихся так усердно, что слышали голос Императора…
Старшая сестра строго посмотрела на нее, явно не впечатленная разыгранной сценой, а затем выглянула наружу посмотреть, как отправляются предбоевые обряды и выкатываются на позиции тяжелые орудия.
— Я сама собиралась вознести молитвы в Эдикула Сакрум. Думаю, ничего не случится, если я позволю вам присоединиться ко мне, — пожала плечами Мелитас. — Лишь членов нашего ордена пускают к реликварию, но паломникам дозволено наблюдать издали.
— Эдикула Сакрум? — Ливия нахмурилась, заговорив тем же мягким голосом, что и у ворот.
— Святилище, где хранится Окаменелый меч. — Воительница кивнула, положив руку на плечо Дхармии. — Возможно, вам стоит увидеть, ради чего мы сражаемся.
Старшая сестра вывела их на холодные улицы, оставив мужчин молиться. Женщины поднимались к самой вершине крепости так долго, что
Эдикула Сакрум оказалась еще одной костяной статуей — исполинским грифоном, властным и гордым, поднявшимся над крепостью, раскинув широкие крылья. Его львиное тело дерзко нависало над верхними ступенями. Одна его передняя лапа была поднята к небу, словно мифическое создание было готово схватить когтями звезды, другая же покоилась на сокровище, которое охранял грифон: прямоугольном хранилище, сделанном с мастерством, какого Дхармия никогда не видела прежде. Здесь кости искривили и вылепили так, что они казались ревущим пламенем, будто грифон замер, вцепившись в него в миг взрыва.
Вокруг святилища стояли серафимы, скрывавшие лица под шлемами и облаченные в те же черно-белые доспехи, что и старшая сестра. Все они были вооружены болт-пистолетами и при виде Мелитас ударили ими по нагрудникам в знак приветствия, после чего отступили в сторону.
Мелитас оглянулась на Дхармию и Ливию, подведя их к подножию статуи. Лицо ее было все таким же суровым и напряженным, но теперь глаза блестели от нескрываемой гордости. Она остановилась в паре метров от последней ступени и махнула рукой, подзывая их.
Дхармия так ослабела от недостатка кислорода, что уже опиралась на Ливию, но все равно поспешила вперед, чтобы увидеть все самой.
Снизу казалось, что по ступеням можно подниматься до самого хранилища, но теперь она поняла, что это лишь оптическая иллюзия. На самом деле подножие статуи стояло на круглом помосте, окруженном провалом.
— И как туда пройти? — спросила Ливия, осторожно подойдя к самому краю.
— Вы не сможете, — улыбнулась старшая сестра, — если на то не будет воли святой Офиусы. Лишь ее голос может повелеть Эдикула Сакрум вытянуть когти, что станут мостом.
Ливия отвернулась, но девочка успела заметить гримасу раздражения на ее лице. Она явно не ожидала, что на пути осталась еще одна преграда. Старшая сестра сурово посмотрела на Дхармию.
— Склонись, дитя, ибо ты в считаных метрах от сокровища, которым некогда владел сам Император. — Она закрыла глаза, протянув руку к бездне. — Ощути Его отвагу. Ощути Его мудрость.
Дхармия подчинилась. Она закрыла глаза, прижала голову к ступеням и начала молиться. На одно чудесное мгновение она подумала, что и в самом деле слышит голос. Но затем поняла, что это лишь ветер гудит вокруг горной вершины.