Мегаморф, или Возвращение Реликта

Головачев Василий Васильевич

Его провожали жена и дочь, одинаково огорчённые и расстроенные.

– Всё будет хорошо! – Влад обнял обеих, прижал к себе, поцеловал, отстранил. – Мы вернёмся вместе с Ясем.

Он передал сумку Имморте, и та, кинув оценивающий взгляд на Улыбу, ловко втиснула сумку в коробку багажника.

– Всё?

Влад свистнул.

С крыши терема сорвался красавец-орлан, сел на подставленный локоть.

Влад погладил птицу по голове, проговорил басом:

– Будешь сопровождать, Крутень. Понял?

Птица

мигнула, раскрыла клюв, получив мысленно-волевой посыл, и Влад подкинул её в небо.

Орлан с криком взлетел.

– Едем! – Влад махнул рукой жене и дочке. – Я пошлю вам весточку.

Улыба поднесла к губам кулачок, Ярыся ответно замахала рукой:

– Папуля, мы тебя будем ждать и Яську!

Мотоцикл выбросил из-под колеса длинную струю песка и за несколько мгновений скрылся в конце улицы.

Дивий поймал тоскливый влажный взгляд Улыбы, подошёл, взял под руку.

– Всё обойдётся, не переживай.

– Ясь…

– С ним тоже всё будет хорошо.

– Он мальчик совсем.

– Твой мальчик – опора мира, с ним ничего не случится!

– Правда? – Улыба сморщилась, но не заплакала, прижала голову дочери к себе. – Будем ждать, да, Ярыська?

Девушка кивнула.

– Напои-ка меня чаем, – предложил старик, понимая, что оставаться женщинам в данный момент одним нехорошо. – С утра маковой росинки во рту не было.

– Конечно, конечно, – с трудом отодвинула от себя печальные мысли Улыба. – Ярыся, готовь стол.

Они поднялись в светлицу. Женщины захлопотали, выставили угощение к чаю: пряники, мёд, варенье. Поговорили о жизни общины, о заботах, которых всегда хватало, о новых угрозах, поставляемых грядущими переменами.

– Воду теперь можно черпать лопатой, – вставила слово Ярыся. – Так прикольно.

Дивий встретил взгляд Улыбы, ответил на псилинге (жена Влада понимала этот метаязык): «Дети, дети…» К этому слогану он нарисовал мысленно цепочку мыльных пузырей, что означало: что поделаешь, дети воспринимают мир иначе, добавил букет полевых ромашек и улетающую в небо звезду.

Улыба поняла старика, наметила улыбку; эту манеру она переняла у мужа.

– Да, воду теперь можно черпать лопатой. Знать бы, чего ещё ждать от природы.

Дивий хотел отшутиться, но вдруг уловил тонкое дуновение эфирного «ветра», прислушался к себе.

Улыба посмотрела на него, изогнув бровь. Она тоже почувствовала сдвиг энергоинформационных полей.

В дверь робко постучали. Все трое замерли, каждый ожидая своей вести.

Вошёл мальчик-послушник Лука.

– К нам гость.

Дивий стремительно встал, вышел из светлицы, спустился вниз, на крыльцо. Но того, кого он увидел, старейшина общины увидеть не ожидал.

Это был Горан Милич собственной персоной!

Он стоял у двухколёсного сверкающего экипажа,

оглядываясь по сторонам, держа в руке шлем. Лицо у него было серое от усталости. Заметив Дивия, он развёл руками, улыбнулся.

– Вот, приехал. Возьмёте на постой?

Из-за спины Дивия выбежала Улыба.

– Горан, ты?!

– Да вроде бы я, – засмеялся Милич. – С официальной миссией. Устал немного, гнал без роздыху пять дней. Где Влад?

Улыба оглянулась на старейшину. Взгляд женщины выразил её смятение.

– Уехал час назад, – сказал старик, спускаясь вниз и обнимая гостя. – Вот уж кого не чаял увидеть.

– Жаль, – огорчился Милич. – Далеко он уехал?

– Далеко.

– Надолго?

– Да кто ж знает? Поднимайся, гость дорогой, приводи себя в порядок, потом поговорим.

– Куда поставить машину?

– В пристройку. – Дивий поманил Луку. – Проводи.

Милич поставил мотоцикл, умылся горячей водой (холодная быстро застывала, превращаясь в студень), поднялся в светлицу, посвежевший, в сопровождении любопытной Ярыси. Комбинезон на нём был точно такого же типа, что и на Имморте, – плёнка жидкого металла, и Дивий невольно подумал, что созданы эти спецкостюмы на одном предприятии.

Улыба начала угощать гостя, заставив стол судками, горшочками и тарелками со снедью. Ярыся помогала матери, кидая на гостя заинтересованные взгляды, слетая по лестнице вниз и поднимаясь вверх как птичка.

Горан с удовольствием напился уртикоса и не стал отказываться от еды. Попробовал салаты, съел на первое овощной суп, на второе куриное рагу, взялся за горячий клюквенный морс.

Пока он ел, никто не разговаривал, лишь Ярыся попыталась задать пару вопросов, но притихла, получив от матери грозный взгляд.

– Благодарю, хозяйка, – проговорил Горан, заметно погрузнев. – Давно не ел такой простой и вкусной пищи. Мы живём на концентратах да на трансгенных продуктах, редко позволяя роскошь естественных яств. Итак, красавица, куда уехал отец, знаешь?

Ярыся робко посмотрела на мать.

– Займись своими делами, – сказала Улыба строго. – Взрослые разговоры слушать тебе ни к чему.

Девушка умоляюще глянула на Дивия, тот отрицательно качнул головой, и она, вздёрнув подбородок, гордо вышла из комнаты.

Горан прищурился.

– Что случилось? У вас не радостные лица.

– Ясь пропал. – Улыба всхлипнула, но смогла побороть слабость. – Его захватили тартариане.

Лицо гостя отвердело.

– Час от часу не легче. Откуда вы знаете?

– За ним приехала жуткая девица, ты бы её видел.

– Погоди, – остановил женщину Дивий, – обо всём по порядку. Влад сказал мне, что с Ясем была твоя дочь.

– Мы послали отряд под её командованием к Гуррах-Горе. Насколько мне известно, они достигли цели.