Мегаполис мертвых. Книга вторая
Шрифт:
– Что ты там делаешь?
– Прячусь. Я очень рада, что наконец-то появился кто-то, кто составит мне компанию. Мне в Адском Убежище ужасно скучно! Я ни с кем не говорила уже много лет.
Кажется эта рабыня уже давно в моей шкуре. Можно быть с ней откровенным и ничего не бояться. Ее все равно никто не будет слушать.
– Кто такие эти рабыни? – спросил я.
Из канализации какое-то время не было ответа, словно она подозрительно задумалась.
– Ты что? Только вчера родилась?
– Мне отшибло память в последнем бою. Говори, иначе я пошла. У меня нет времени на объяснения.
– Хорошо. Хорошо, – большие желтые глаза смотрели на меня сквозь решетку и еще больше испугались. – Если в Адском Убежище ты вызвала кого-то на поединок, а потом сдалась, то становишься рабыней. С тобой не будут разговаривать, тебя будут использовать как подстилку, вытирать ноги и унижать. В общем, все, что ты когда-либо видела в своих страшных снах, окажется явью. Поэтому многие выбирают смерть.
Кажется теперь я стал различать силуэт гоблинской морды, а сухие седые волосы пролазили сквозь решетку. Рабыня продолжала:
– Я долгие годы живу в канализации тюрьмы и уже сбилась со счета сколько времени прошло. Одиночество оказалось не на много лучше всех унижений, которые мне приходилось терпеть. Но если сейчас я вновь появлюсь, мне откроют адские врата… Вот я и подумала, что теперь мы могли бы забиться в каком-нибудь закутке и жить вместе. Мне так нравится разговаривать с тобой.
Да, похоже седая гоблинша совсем сошла с ума. Но один сумасшедший союзник, лучше полного отсутствия оных.
– А что такое адские врата?
– О-о-о… – гоблинша схватилась за голову. – Адские врата – это самая суровая казнь, которая только существует…
– Подробнее. И быстрее. У меня мало времени.
– Смертнику раздвигают руки и ноги, а затем фиксируют их так, чтобы он не мог пошевелиться. Палач разрезает вдоль грудную клетку жертвы и раздвигает ей ребра. Главная цель – сделать так, чтобы смертник не умер прежде, чем увидит свое сердце в руках у убийцы.
Скверно. Я не смогу смотреть, как эльфийка умирает такой смертью. Надо что-то придумать.
– У тебя есть место, где я смогу укрыться?
– Конечно, конечно! Сейчас тебе нужно спуститься… – начала гоблинша.
– Нет, ты не поняла, – перебил я ее. – Не прямо сейчас. И, ты же понимаешь, что орчанка в несколько раз крупнее тебя, не сможет лазить по канализации словно крыса.
– Конечно! – согласилась гоблинша. – Ты большая девочка, но и для тебя найдется место в моих хоромах.
– И последнее. Ты знаешь куда увели эльфийку? Мне нужно освободить ее, прежде чем мы придем в твое убежище.
– Это исключено! – взбесилась рабыня-гоблинша. – Пусть проклятые эльфы дохнут, но гоблины никогда не станут им помогать!
Похоже эти расы не сильно любили друг друга.
– Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой или нет?
Тишина из трубы под ногами сопела мыслями рабыни.
– Хорошо, – сдалась она. – Освобождай свою эльфийку. Но я не буду помогать. Я потеряла уважение, но не чувство собственного достоинства.
– Непременно. Скажи мне, где она.
– Откуда мне знать? Только у орков срабатывает инстинкт жертвенности, который потом заставляет защищать того, кто вас спас…
Точно! Вот почему у меня такое самоотверженное желание спасти ее. И вот почему я почувствовал эту связь сразу после того, как Эйла спасла меня. Нужно научиться ей пользоваться.
– Рабыня! – голос сзади возвестил о приближении королевы. Видимо орчиха быстро удовлетворилась.
– Как мне воспользоваться этим инстинктом?
Молчание.
– Скорее!
– Я не знаю! Мне только известно, что вы можете слышать того, кому служите…
– Рабыня! – Орра кричала все яростнее.
– Скажи, куда мне бежать когда спасу эльфийку?
– Во втором блоке есть заброшенный туалет. В третьей кабинке за унитазом плитка убирается, а кирпич можно разобрать…
Поздно. Меня схватили за волосы и откинули назад.
– Ты оглохла?! – негодовала королева Адского Убежища.
Я молчал.
– Сейчас я научу тебя откликаться своей повелительнице с первого раза!
Она влепила мне кулаком по морде. Затем двинула еще раз. В следующее мгновение я уже летел вниз со второго этажа. Удар спиной о каменный пол. Я не думал, что переживу. Все тело ломило от боли, но я еще дышал.
Орра спустилась вниз и запихала меня в тюремную камеру. Решетка захлопнулась. Она достала с пояса большую связку ключей и закрыла замок.
– Будешь сидеть здесь столько, сколько потребуется для того, чтобы ты уяснила, где твое место, рабыня! Трое суток без еды! – разразила вонью из своего рта она мою новую камеру, затем развернулась и начала уходить.
Спящее Адское Убежище даже не проснулось от того, как меня избивали. Кажется, теперь Эйле точно был конец. Я попытался дернуть дверь – крепкая решетка была рассчитана и на сдерживание орков.
– Это я хотела убить орчиху! – заорал я голосом Сенны, не контролируя себя. Орра остановилась.
Вот оно. Неподавляемое желание защитить свой тотем. Тотем? Откуда я знаю это слово?
– Что? – Орра подошла к моей камере.
– Эльфийка просто взяла на себя вину. На самом деле это я убила ту суку.