Мэгги по книжке
Шрифт:
— Нет, Верни, — Сен-Жюст покачал головой. — Конечно, не понимаешь. Где же Венера?
— Там, наверху, — Вирджиния указала на небольшую кафедру с микрофоном, по обеим сторонам которой сидело около двадцати женщин. Три стула пустовали. — Неужели три члена оргкомитета удрали? Хорошенький пример для остальных! А, вот и тунец. Умираю с голоду. Не говорите, что Мэгги не вернется, съедим и ее порцию.
Сен-Жюст ел неохотно, обнаружив, что его то-особенно вдохновляет тунец, приготовленный целым и жирным куском. Во время ужина он большей частью оглядывал
Он также увидел стол, за которым сидели конкурсанты, и мужчины, и женщины, а также Роза Шервуд и Лиза Лэнг. Много длинных волос, но почти никакой беседы. Он снова уверился в том, что они считают друг друга конкурентами, и отложил на потом это маленькое наблюдение.
Наконец представили Венеру, и все развернули стулья, чтобы сидеть лицом к подиуму.
— Мэгги права, — шепнула Вирджиния Сен-Жюсту. — Венера каждый раз произносит примерно одно и то же. С небольшими вариациями. Как вначале она была бедной и кроткой, долго боролась за право опубликоваться, как она благодарна ГиТЛЭРу за поддержку и долгожданный успех и бла-бла-бла. Потом скромно сравнивает себя с учителем, который вдохновляет неопубликованных, ведет своих верных учеников, формируя их судьбы, исполняя мечты, побуждая к более высоким целям и прочее в таком духе. Потом все плачут.
— Прошу прощения, — склонился к ней Сен-Жюст. — Плачут?
— О да. Мы все плачем. Она, президиум, публика. Ведь так чудесно, когда можешь вдохновить на подвиг и так далее, я уже говорила. Увидите. Когда она подходит к этой части, то как бы всхлипывает, хватает микрофон, нижняя губа дрожит. Благодарит своих читателей, поклонников, всех… — она нарисовала руками кавычки в воздухе, — … «маленьких людей», которые привели ее к успеху. Вот такая тошнотина. Но она так умело это преподносит, что во всем зале не останется ни одних сухих глаз.
— Иначе говоря, нам следует радоваться, что Мэгги ушла? — тихо спросил Сен-Жюст, пока Марта Коловски заканчивала вступительное слово.
— Это уж точно, — вздохнула Вирджиния. — Ну вот, уже скоро. Смотрите и слушайте.
Зазвучал ровный голос Венеры, который становился выразительнее, когда она цитировала письма поклонников. Сен-Жюст наблюдал, как двигались ее руки, как ее глаза встречались с глазами слушателей, будто она обращалась лично к каждому. Он с удовольствием взял бы ее к себе уличным оратором.
И тут случилось вот что.
— …И вы, мои дорогие читатели, и преданные члены ГиТЛЭРа, все, кто вдохновлял меня на пути к победе. Я от всего сердца благодарю вас и с гордостью называю своими друзьями. Я… — она замолчала и прижала пальцы к губам, подавив тихий всхлип, затем мужественно взяла себя в руки и продолжила: — В посвящении к моей новой книге «Волшебная Гора», которая только что попала на третье место в списке бестселлеров «Нью-Йорк Тайме», я пишу о том, в каком неоплатном долгу перед вами, мои дорогие читатели. От всей души…
Венера протянула руку, чтобы взять микрофон, в глазах поблескивали слезы.
Она дотронулась до металла, и внезапно из колонок раздался ужасающий громкий скрежет, а Венера все стояла, вытаращив глаза и содрогаясь всем телом. В руке она держала микрофон.
Так же внезапно скрежет оборвался, и Венера упала на пол.
— Бог мой, ее же ударило током! — закричала Верни, оттолкнула стул с такой силой, что тот опрокинулся, и ринулась к сцене.
— Сен-Жюст, она умерла?
— Подожди, Стерлинг, — Сен-Жюст пристально оглядел зал, отмечая, что одни зрители неподвижно сидят в шоке, другие бегут к подиуму. Все, кроме одного человека в дальнем углу, который быстро шел в противоположном направлении. — Разыщи Мэгги и не выпускай ее из виду. В опасности каждый писатель.
Сам же он, стараясь не привлекать внимания, поспешил за незнакомцем, который тем временем уже вышел в холл через одну из множества дверей. Сен-Жюст вышел через другую.
Человек свернул направо и затрусил к надписи «Выход» в конце коридора.
— Эй, постойте! — окликнул Сен-Жюст, но мужчина, не оборачиваясь, толкнул дверь на лестницу и скрылся за ней. После чего раздался вопль: — Гром и молния! Руки прочь, болван!
— Еще чего, приятель, — огромный мужчина с дурным запахом изо рта удерживал правую руку Сен-Жюста, а его напарник схватил левую. — Служба безопасности отеля. Куда торопитесь?
— Спаси нас бог от дураков, — произнес Сен-Жюст своим обычным, спокойным, как он думал, тоном, и дородные охранники тут же впечатали его в стену. — Я преследую злоумышленника, глупцы.
— Зло… кого? — спросил второй охранник, глядя на первого, который, очевидно, был главным. Хотя оба вряд ли способны быть главными в любом деле посложнее почесывания собственной задницы.
— Эй, отпустите его, — приказала Вирджиния, внедряясь в гущу событий животом вперед. — Это Алекс Блейкли, участник конкурса «Лицо с обложки». Он не сделал ничего плохого. Вызовите «скорую».
— Черт, дамочка! Вам нужна «скорая»?
— Не мне, а докладчице. Ее ударило током. Алекс преследовал человека, который это сделал. Правда, Алекс?
— Вовсе нет, дорогая, — Сен-Жюст отряхнул рукава пиджака, поскольку охранники наконец-то его отпустили. Он бы с удовольствием врезал Болвану Номер Один, затем уложил на лопатки Болвана Номер Два, но важнее было другое. В частности, не обсуждать свои догадки при них. — Сначала я думал, что так и есть, но затем понял свою ошибку. К несчастью, тем временем явились Гог и Магог и напали на меня.
— Гог и кто?
Автор двух десятков исторических романов об эпохе Регентства проинформировала Болвана Номер Два:
— Существует много разных теорий. Но исторически сложилось, что со дня основания Лондона так называют два соломенных чучела, которые прежде стояли в ратуше и…
— Соломенных, говорите?
— Замолчи, Фред, — оборвал его первый охранник. — Простите, сэр. Но нас сюда срочно вызвали, а вы бежали, и… в общем, прошу прощения. Если хотите подать на нас жалобу, то мы поймем.