Мэгги по книжке
Шрифт:
— Покушение на твою жизнь? Это какое же, Вера? Или у тебя с головой не в порядке? Если Банни права, то это случайность. Тебя просто ударило током.
— Да, — горделиво сказала Венера, — так что теперь у меня, возможно, будет интервью в «Тудэй». Я уже говорила, такую рекламу не купишь. Верни это понравится. Ну, пока, — она помахала Мэгги пальцами, снова взяла под руку Деккера и проследовала с ним в бар.
— Я сама ее убью. То-то будет реклама, — Мэгги сверлила взглядом удаляющуюся спину Венеры.
— Согласен. Волос
— Да… Нет… Не знаю, — она посмотрела на него снизу вверх. — Думаешь, надо?
— Мое сокровище, я не стал бы просить тебя призывать высокочтимого Стива Венделла, даже если загорится мой шейный платок, а у него будет последняя капля воды на всем Манхэттене, как Северном, так и Южном.
— Вот как? Ну, тогда я звоню ему. Прямо сейчас поднимусь и позвоню.
Прекрасно, удовлетворенно подумал Сен-Жюст.
Ведь необходимость самому обратиться за помощью к этому человеку могла бы ввергнуть его в пучину отчаяния.
— Я скоро приду, Мэгги, — крикнул он ей вслед. — Помни, сегодня в девять тридцать конкурс костюмов.
Не оглядываясь, она небрежно махнула рукой. Если перевести в слова этот жест, то могло бы получиться следующее: «Подумаешь, важность. Оно мне надо?»
Как же он обожает эту чудесную женщину…
— Тук-тук и все такое, — произнес Стерлинг, скребясь в дверь спальни. — Мэгги, ты там жива?
Мэгги бросилась в ванную, затушила окурок и помахала руками, разгоняя дым. Села на кровать, снова сорвалась с места, выхватила из платяного шкафа флакон с туалетной водой, дважды пшикнула в воздух и опять села.
— Жива, заходи, Стерлинг.
— Минут пятнадцать назад приехал Носокс, — сообщил он, входя в комнату, его обычно добродушное лицо было озадаченным. — Должен сказать, выглядит он шикарно, и все такое. Он привел… он привел друга.
— И что? — нахмурилась Мэгги.
— Ну… его зовут Джей. Только сегодня вечером его зовут Джейн. Я наконец-то понял про Рэгги и Регину Холл, но вот этого я не понимаю. Нисколечко.
Мэгги повела глазами из стороны в сторону и прикусила губу, стараясь не ухмыльнуться.
— Ладно, присядь. Ты какой-то взвинченный. Стерлинг выбрал дальний угол кровати и угнездился там, неуклюже отбросив длинные фалды жилета — того, который Мэгги описала в одной из книг и который был на Стерлинге в день появления их с Сен-Жюстом в ее квартире и жизни.
— Ты выглядишь очень мило, Стерлинг, — сказала она, стараясь сделать ему приятное. — И меня не волнует, что говорит Алекс, мне нравится этот желтый жилет.
— Спасибо, Мэгги. Я и сам к нему неравнодушен. Но насчет Джея… Джейн…
— В чем дело, Стерлинг?
— Ну, не знаю… Сен-Жюст хотел на сегодняшний вечер заменить костюм Мари-Луизы и позвонил Носоксу. Сказал, что он с каким-нибудь другом может без проблем поучаствовать в конкурсе костюмов.
— Но ведь им понадобятся входные билеты. Он не может пригласить человека с улицы. Я не возражаю, но могут возразить гестаповские билетерши.
— Понимаю. Но Сен-Жюст сказал, что представит их своими костюмерами. Ты ведь знаешь Сен-Жюста, Мэгги. Он найдет способ.
— Угу, — протянула Мэгги, стараясь не слишком давить, поскольку Стерлингу явно было что рассказать.
— Сен-Жюст надел тот костюм, в котором появился здесь. Я тоже.
— Ну да. Хороший костюм, хоть и нескромно так говорить. Ведь я сама его придумала.
— Да, и у тебя здорово получилось. Ну да, здорово, и все такое. А на субботний вечер Носокс принес ему наряд из какой-то бродвейской пьесы. Совсем не то, что я ожидал. Я ожидал атлас и бриджи до колена. Но он решил совсем по-другому.
Мэгги снова захотелось курить. Ту сигарету — первую с самого утра! — она докурила только до половины. А день был таким долгим. Она встала, вынула из шкафа сумочку и пощупала ее.
— Давай, Мэгги, — сказал Стерлинг. — Я ничего не имею против.
Она не стала ждать второго предложения. Забралась в сумочку, вытащила сигареты, зажигалку и закурила.
— Я брошу, Стерлинг, честно. Но сегодня неудачный день, чтобы завязать нюхать клей.
Сбитый с толку Стерлинг тряхнул головой.
— Прошу прощения… Нюхать клей?
— Не бери в голову, — Мэгги выпустила струю дыма. — Это фразочка из одного старого фильма. «Аэроплан». Но сейчас правда не самое подходящее время, чтобы бросать курить. Я дома попытаюсь, хорошо?
— Жаль, что ты не можешь быть как Сен-Жюст или я, Мэгги. У нас нет дурных привычек, если только ты их не опишешь. Мы не можем потолстеть, пока ты не сделаешь нас толстыми. Мы даже не можем постареть.
Мэгги отвернулась. Она знает об этом. Еще как знает.
Она очень долго не могла поверить в то, что Алекс и Стерлинг не самозванцы, а действительно ее персонажи. В этом безумном мире материализация вымышленных героев кажется почти нормальным явлением.
Стерлинг в точности соответствовал тому, что она написала о нем.
Алекс тоже соответствовал… даже более того. Он сводил с ума, увлекал ее.
Но он не состарится. Он останется здесь — если судьба позволит ему остаться — не изменившись.
Он состарится, только если она состарит его в очередной книге, а она не сделает этого. Да, он может стать немного старше, но кто захочет читать любовные романы с престарелым героем, обольщающим туго затянутых в корсеты старушек?
А она… нет, сейчас не время думать об этом. И это время никогда не наступит. Особенно учитывая, что они с Алексом никогда… никогда не могли бы… быть. Похоже на то, как Даррен столкнулся с проблемой бессмертия Саманты в «Зачарованных», но ведь она — не Даррен.