Мегрэ в кабаре «Пикрат»
Шрифт:
— Думаю, что нет. Он держал меня за руку и говорил…
— О любви?
— Да.
— А ты слушала, о чем разговаривают за перегородкой: Помнишь их слова?
— Точно не помню.
— Ты много пила сегодня?
— Немножко поддала, конечно. Но я в норме.
— Пьешь каждую ночь?
— Но не как сегодня.
— Всегда с Альбером?
— Он заказал только одну бутылку шампанского. Я не хотела, чтобы он тратился.
— Он не женат?
— Он еще мальчишка.
— Любит тебя?
— Да. Хочет, чтобы я ушла из кабаре.
— Значит, ты сидела с ним, когда пришли эти двое и заняли соседний кабинет?
— Вроде да.
— Ты их видела?
— Потом, когда выходили, со спины.
— Долго они там сидели?
— Да с полчаса
— Пили шампанское с твоими подружками?
— Нет. По-моему, заказали коньяк.
— И сразу же начали говорить о графине?
— Не сразу. Сначала я не обращала на них внимания. Но вдруг услышала слова: «Представляешь, у нее еще много драгоценностей, но если и дальше так пойдет, ей их хватит ненадолго».
— Какой это был голос?
— Голос пожилого мужчины. Когда они выходили, я обратила внимание, что один из них был невысокий, широкоплечий, с седыми волосами. Но такой, как сказать, не полностью седой. С проседью. Вроде, это он говорил.
— Почему ты так думаешь?
— Другой был моложе и голос у него был другой.
— Как первый был одет?
— Не помню точно. Кажется, в темное. Может, в черное.
— Верхнюю одежду они оставили в гардеробе?
— Наверно.
— Значит, он сказал, что у графини еще есть драгоценности, но, по его мнению, это долго не продлится.
— Точно.
— Он сказал, как ее убьет?
Она была молоденькая, гораздо моложе, чем хотела казаться. Временами выглядела, как девчонка, охваченная паникой. В эти мгновения взглядывала на часы, будто у них искала поддержки. Она покачивалась на ногах и казалась очень усталой. Бригадир ощущал слабый запах губной помады и вспотевшего женского тела.
— Он говорил, как ее убьет? — повторил бригадир.
— Уже не помню. Я же была не одна. Не могла все время прислушиваться.
— Этот Альбер, конечно, тебя тискал?
— Нет. Держал за руку. А тот, постарше, сказал что-то вроде: «Нужно кончать сегодня ночью».
— Это еще не значит, что ее убьют. Может, только хотят обокрасть. Или это — кредитор, и хочет послать к ней судебного исполнителя.
Она отреагировала очень настойчиво:
— Нет.
— Откуда ты знаешь?
— Такого он не говорил.
— Он точно сказал, что убьет ее?
— Он обещал. Хотя слов я не помню.
— А может, ты чего-то не поняла?
— Нет.
— И все это было два часа назад?
— Может, чуть больше.
— И ты, зная, что готовится убийство, пришла к нам только сейчас?
— Я очень разволновалась, да и не могла выйти до закрытия. Альфонси очень строгий и не отпускает, когда отпрашиваешься.
— Даже если бы ты ему все рассказала?
— Тогда бы он на меня накричал. «Иди, занимайся своим делом!»
— Припомни точно, какие слова они говорили.
— Они мало говорили. Я не все слышала. Играл оркестр. Потом выступала Таня.
Бригадир наконец начал вести протокол. Но без особого усердия.
— Ты знаешь какую-нибудь графиню?
— Откуда?
— А может, к вам ходит?
— Женщины к нам вообще приходят редко. Я никогда не слышала, чтобы кого-то из них называли графиней.
— Ты старалась разглядеть этих типов?
— Нет, боялась.
— Чего?
— Они могли догадаться, что я их подслушиваю.
— Как они друг к другу обращались?
— Не запомнила. По-моему, одного из них звали Оскар. Но не уверена. Я слишком много выпила. У меня болит голова. Я хочу лечь. Если бы я знала, что вы мне не поверите, я бы не пришла.
— Садись.
— Я что, не могу уйти?
— Не сейчас.
Он указал ей на скамейку у стены, под доской объявлений.
Но сразу же подозвал обратно.
— Как тебя зовут?
— Арлетта.
— Как тебя зовут по-настоящему? У тебя есть паспорт?
Она вынула документ из сумочки. Бригадир прочитал: «Жанна-Мари-Марсель Лёлё, 24 года, родилась в Мулене, танцовщица. Адрес: Париж, улица Нотр-Дам-де-Лоретт, 42».
— А почему Арлетта?
— Это мой театральный псевдоним.
— Ты играла в театре?
— Да, но разве это был театр?..
Он пожал плечами и отдал ей документ, выписав из него данные.
— Можешь сесть.
Бригадир приказал молодому полицейскому охранять ее, затем прошел в другую комнату и оттуда, чтобы его не слышали, позвонил в Уголовную полицию:
— Луи? Это Симон с Ла Рошфуко. У вас нет никакой графини, которую убили этой ночью?
— Почему именно графиня?
— Не знаю. Может, это розыгрыш. Малышка слегка не в себе. Во всяком случае крепко поддала. Вроде бы она слышала, как два типа обсуждали убийство какой-то графини. Графини, у которой много драгоценностей.
— Не знаю. Ничего похожего в сводках нет.
— Если будет, дай мне знать.
Они еще с минуту поболтали о том, о сем. Когда Симон вернулся, Арлетта спала, как в зале ожидания на вокзале. Сходство было необыкновенным, и бригадир помимо своей воли стал искать глазами чемодан у ее ног.
В семь, когда бригадира сменил Жакар, девушка еще спала, и Симон рассказал коллеге, в чем дело. Он уже собирался уходить, когда она проснулась. Но Симон все равно решил, что раз смена закончена, пора домой.