Мегрэ в «Пикреттс»
Шрифт:
— Да. Каждый день он получал доклад, где все ее дела и поступки были расписаны поминутно.
— Она уже кололась?
— Нет. Не думаю. Когда он умер, все бросились к ней, надеясь поживиться.
— Кто это все?
— Альфонсы с Лазурного берега, профессиональные игроки, приятельницы…
— Она не называла имен?
— Не помню. Вы же знаете, как все воспринимается после дозы.
Мегрэ знал об этом только понаслышке: сам-то он никогда не пробовал.
— У нее еще оставались деньги?
— Немного.
— Ты их видел?
— Нет.
— Она тебе не доверяла?
— Не знаю.
Его тоненькие, в широченных брюках ножки подгибались, и Мегрэ знаком разрешил ему сесть.
— Кто-нибудь еще, кроме тебя, тянул из нее деньги?
— Она мне не говорила.
— Ты никого не встречал у графини или, может, видел ее с кем-нибудь на улице или в баре?
Мегрэ ясно почувствовал, что парень колеблется.
— Н-нет!
Комиссар жестко глянул на него.
— Не забыл, что я сказал?
Но Филипп уже взял себя в руки.
— Никогда и никого я с ней не видел.
— Ни мужчин, ни женщин?
— Никого.
— Она не произносила имени Оскар?
— Впервые слышу.
— Тебе не казалось, что графиня кого-то боится?
— Она боялась только одного — умереть в одиночестве.
— Вы с ней не ссорились?
Он не изменился в лице — до того был бледен, лишь кончики ушей слегка покраснели.
— Откуда вы знаете?
И добавил с понимающей, чуть презрительной улыбкой:
— Этим всегда кончается.
— Что именно?
— Спросите любого.
Он имел в виду: «Любого, кто балуется зельем». Затем угрюмо, словно сомневаясь, что его поймут, продолжил:
— Когда наркотики кончались и графиня не могла их достать, она набрасывалась на меня, упрекая в том, что я выпрашиваю у нее морфий, даже обвиняла в воровстве. Клялась, что еще накануне в шкафу оставалась целая коробка с ампулами.
— У тебя был ключ от ее квартиры?
— Нет.
— Ты никогда не приходил в ее отсутствие?
— Она почти всегда сидела дома. Случалось, не выходила по неделе, а то и больше.
— Отвечай на мои вопросы точно: да или нет? Ты никогда не приходил в квартиру в ее отсутствие? — Снова едва заметное замешательство.
— Нет.
Мегрэ, не настаивая, проворчал себе под нос:
— Врешь.
Из-за этого Филиппа атмосфера в кабинете казалась столь же удушливой, нереальной, что и в квартире на улице Виктор-Массе.
За свою жизнь Мегрэ навидался наркоманов и знал, что, нуждаясь в зелье, они стремятся достать его любой ценой. И тогда наркоман, подобно Филиппу в поисках денег той ночью, обходит всех знакомых и клянчит, забывая о человеческом достоинстве.
На дне общества, где находился парень, это,
Так подсказывала интуиция, но интуиция в полном согласии с логикой.
Все эти людишки следят, завидуют, обкрадывают друг друга, а порой и доносят. Однако теперь уголовная полиция не принимает во внимание анонимные телефонные звонки тех, кто желает удовлетворить месть.
— Когда ты видел графиню в последний раз?
— Позавчера утром.
— А не вчера утром, не ошибся?
— Вчера утром я был болен и оставался в постели.
— Что с тобой случилось?
— Два дня сидел без дури.
— Графиня тебя не выручила?
— Клялась, что у нее ничего нет — доктор не сумел достать.
— И вы поссорились?
— Мы оба были не в духе.
— Ты ей поверил?
— Она показала мне пустой ящик.
— Когда должен был прийти доктор?
— Графиня не знала. Она ему позвонила, и он обещал зайти.
— Ты больше не возвращался?
— Нет.
— Теперь слушай внимательно. Труп графини обнаружили вчера днем, около пяти часов, уже после выхода вечерних газет. Сообщение в прессе появилось лишь сегодня утром. Всю ночь ты искал денег, чтобы смыться в Бельгию. Откуда тебе известно, что графиня мертва?
Он, видимо, хотел ответить: «Я просто не знал», но под тяжелым взглядом комиссара передумал.
— Проходил по улице и увидел на тротуаре толпу.
— В котором часу?
— В половине седьмого.
Мегрэ в это время находился в квартире, а возле дома действительно стоял полицейский и не подпускал любопытных.
— Выверни карманы.
— Инспектор Лоньон уже проверял.
— Выверни еще разок.
Филипп вытащил грязный носовой платок, два ключа на колечке (один от чемодана), перочинный нож, кошелек, маленькую коробочку с пилюлями, бумажник, записную книжку и шприц в игольнике.
Мегрэ полистал потрепанную записную книжку с пожелтевшими страницами, исписанную адресами и телефонами. Почти никаких фамилий, только инициалы да имена. Оскара среди них не оказалось.
— Узнав об убийстве графини, ты подумал, что тебя заподозрят?
— Именно так и бывает.
— И решил удрать в Бельгию? У тебя там что, знакомые?
— Я был несколько раз в Брюсселе.
— Кто дал тебе денег?
— Приятель.
— Какой приятель?
— Я не знаю его фамилии.
— Постарайся вспомнить.
— Он врач.
— Доктор Блок?
— Да. Я ничего не нашел. Было уже три часа ночи. Мне стало страшно. Я позвонил ему из бара с улицы Коленкура.
— И что сказал?