Механическая принцесса

Клэр Кассандра

Она вспомнила его, вспомнила милого умирающего мальчика, который торопился успокоить испуганную девушку, которую он не знал, и не сказал не слова о своем собственном страхе. Конечно, он оставил свои отпечатки на ее сердце. Как могло быть иначе?

Она вспомнила, как он предложил ей нефритовый кулон своей матери, протянув свою дрожащую руку. Она вспомнила поцелуй в карете. Она вспомнила, как зашла в его комнату, залитую светом полной луной, и серебряного мальчика, стоящего перед окном, терзающего музыку более красиво, чем хотела скрипка в ??его руках.

– Уилл, - сказал он.
– Это ты, Уилл?

Уилл.

Мгновение

её сердце колебалось.

Она вспомнила, как умер Уилл, ее агонию, долгие ночи в одиночестве, поиски на кровати каждое утро, когда она просыпалась, годами ожидая найти его рядом, и только медленное привыкание к тому факту, что другая сторона кровати обычно пустая.

Моменты, когда она находила что-то забавное и поворачивалась с шуткой к нему, только заново шокировали ее тем, что его там не было.

Ужасные моменты, когда, сидя в одиночестве за завтраком, она понимала, что забыла синеву его глаз или глубину его смеха, что, как звуки скрипки Джема, они отошли на такое расстояние, где воспоминания молчат.

Теперь Джем был смертным. Он состарится и умрет как Уилл, и она не знала, сможет ли она снова это вынести.

И все же.

Большинство людей счастливы хотя бы раз в жизни найти большую любовь. Ты нашла две.

Внезапно её ноги задвигались, почти без ее желания.

Она бросилась в толпу, пробежала мимо незнакомцев, выдыхая свои извинения, когда она чуть не споткнулась о ногу прохожих или стукала их своими локтями.

Ее не волновало.

Она бежала через мост, резко затормозив, остановилась в самом конце, где ряд узких каменных ступеней вел вниз, к воде Темзы.Она перескакивала через две, чуть скользя по влажному камню.

В конце лестницы был небольшой цементный причал, окружённый металлическими перилами.

Река была высока и плескала между зазорами в металле, заполняя небольшое пространство запахом ила и реки.

Джем стоял у перил, глядя на воду.

Его руки плотно застряли в карманах, отчего он сгорбился, будто против сильного ветра.

Он слепо смотрел перед собой, так недвижимо, что казалось, не услышал, как она подошла к нему сзади.

Она взяла его за рукав, разворачивая к себе лицом.

– Что?
– спросила она, затаив дыхание.
– О чём ты хотел спросить меня, Джем?

Его глаза широко раскрылись. Его щеки горели, она не была уверена, то ли от бега, то ли от холодного воздуха. Он посмотрел на нее, как будто она была каким-то причудливым растением, которое появилось из ниоткуда, удивляя его. – Тесса, ты шла за мной?

– Конечно я пошла за тобой. Ты убежал в середине предложения!

– Это было не очень хорошее предложение.
– Он посмотрел вниз на землю, а затем на нее снова, со знакомой улыбкой, как и в ее собственных воспоминаниях, дергая уголком рта. Он вернулся к ней тогда, потерял память, но не забыл: улыбка Джема всегда была как солнечный свет.
– Я никогда не был хорош со словами, - сказал он.
– Если бы у меня была своя скрипка, я был бы в состоянии сыграть тебе то, что я хотел сказать.

– Просто попытайся.

– Нет - я не уверен, что смогу. У меня было шесть или семь приготовленных речей, и всегда с них сбегал, я думаю.

Его руки были засунуты глубоко в карманы джинсов. Тесса протянула руку и нежно взяла его за запястья.

– Ну, я хороша со словами, - сказала

она.
– Итак, позволь тогда мне спросить тебя.

Он вытащил руки из карманов, позволяя её пальцам обхватить его запястья. Они замерли, Джем смотрел на неё из-под тёмных волос, овеваемых ветром с реки. Была ещё одна частица серебра в нём, поразительно контрастирующая с чёрным.

– Ты спросил меня, любила ли я кого-нибудь кроме Уилла?
– сказала она.

– Мой ответ да. Я любила тебя. Всегда любила и всегда буду любить.

Она услышала его резкий выдох. Пульс бьющийся на горле, различимый под бледной кожей, испещрённой исчезающими рунами, нанесёнными Безмолвными братьями.

– Говорят нельзя любить равно сразу двоих, - сказала она.
– И возможно для других, это так. Но ты и Уилл — вы не похожи на двух простых людей, двух людей, которые, возможно, ревновали друг к другу, или кто воображал мою любовь к одному из них моей уменьшенной любовью к другому. Вы объединили свои души, когда вы оба были детьми. Я, возможно, не любила бы Уилла так сильно, если бы я не любила тебя также. И я не могла любить тебя так, как сейчас, если бы я не любила Уилла.

Её пальцы слегка сжались вокруг его запястий, чуть ниже манжетов джемпера. Было так странно прикасаться к нему, и всё же её хотелось этого ещё больше. Она почти забыла, как много она упустила прикосновений человека, которого любила.

Она заставила себя отпустить его и дотянутся рукой до чего-то под ее рубашкой. Осторожно она достала цепочку, висевшую на шее и показала так, чтобы он видел свисающий с нее нефритовый кулон, который он дал ей так давно.

Надпись на ней по-прежнему сверкала, как новая: Когда два человека вместе, в своих сердцах они могут разрушить даже железо или бронзу.

– Помнишь, как ты оставил ее мне?
– спросила она.
– Я никогда ее не снимала.

Он закрыл глаза. Его ресницы лежали на щеках, длинные и тонкие.
– Все эти годы -, сказал он, и его голос был тихим шепотом, и это не был голос мальчика которым он был когда то, но это все еще был тот голос, который она любила.
– Все эти годы, ты носила его? Я не знал.

– Казалось, что это было бы только обузой для тебя, когда ты был Безмолвным Братом. Я боялась, что ты подумаешь, что то что я его ношу означало бы своего рода ожидание от тебя.Ожидание, которое ты не смог бы выполнить.

Он долго молчал .

Тесса могла слышать плеск реки, движение вдалеке.

Ей казалось, она слышит, как облака плывут по небу.

Каждый нерв в её теле кричал, что бы он заговорил, но она ждала: ждала выражения на его лице, когда он наконец заговорил.

– Быть Безмолвным Братом, - сказал он, - это видеть все и ничего одновременно. Я видел большую карту жизни, раскинувшееся передо мной. Я мог видеть течения мира. И человеческая жизнь стала казаться рода игрой, за которой наблюдают на расстоянии. Когда они освободили меня от рун, когда мантия Братства была снята, это было как если бы я очнулся от долгого сна, или словно стеклянный щит вокруг меня был разрушен. Я чувствовал все, все сразу обрушилось на меня. Все человеческое, что заклинание Братства забрало у меня. Так много человеческого вернулось ко мне ... Это из-за тебя. Если бы не ты, Тесса, если бы не эти ежегодные встречи, они как мой якорь и мой гид, я не знаю, смог бы я вернуться.”