Механическая принцесса
Шрифт:
Джем закричал изо всех оставшихся у него сил.
– Ты не можешь идти туда, куда я иду! Не этого я хочу для тебя!
“И при этом я не могу уйти и оставить тебя умирать!”
Уилл сказал это, сказал слово, признавая возможность. Умереть.
– Кому еще можно доверить это? Глаза Джема были яркими, лихорадочными, почти дикими.
– Ты думаешь, я не знаю, что, если ты не отправишься за ней, то никто не пойдет? Ты думаешь, меня не убивает, то,что я не могу пойти сам или, по крайней мере, пойти с тобой? Он наклонился к Уиллу. Его кожа была такой же бледной, как матовое стекло абажура, и подобно
– Возьми мои руки, Уилл.
Уилл тупо накрыл своими руками руки Джема. Он представил себе, как он почувствовал вспышку боли в руне парабатая на своей груди, как если бы он не знал и предупреждал его о приходе боли, боль настолько велика, он не мог себе представить, что он мог вынести это и выжить. Джем - мой великий грех, сказал он Магнусу, и это, сейчас, было наказание за это. Он думал, что потеря Тессы была его искуплением, он не думал о том, как это будет, когда он потеряет их обоих.
– Уилл- сказал Джем.
– Все эти годы я пытался дать тебе то, что ты не мог себе дать -.
Руки Уилла сжались на руках Джема, которые были тонкими, как прутики.
– И что же это ?-
– Веру, - сказал Джем.
– Что ты лучше, чем ты думал. Прощение, что не нужно всегда себя наказывать Я всегда любил тебя, Уилл, что бы ты не делал. И теперь мне нужно, чтобы ты сделал для меня то, чего я не могу сделать сам. Чтобы ты был моими глазами, когда у меня их не станет. Чтобы ты был моими руками, когда я не смогу использовать собственные. Чтобы ты был моим сердцем, когда мое перестанет биться.
– Нет- горячо сказал Уилл.
– Нет, нет, нет. Не я буду это делать. Твои глаза будут видеть, руки будут чувствовать, сердце будет продолжать биться.
–
“А если нет, Уилл?“
– Если бы я мог разорваться надвое, я бы сделал это – чтобы одна половина могла остаться с тобой, а другая половина последовала бы за Тессой --
– Половины тебя было бы недостаточно для нас обоих, - сказал Джем.
– Нет никого, кому я мог бы доверить пойти за ней, никого, кому хотелось отдать свою жизнь, как хотел бы я, чтобы спасти ее. Я бы попросил тебя осуществить эту миссию, даже если бы я не знал о твоих чувствах, но, будучи уверен, что ты ее любишь, как и я, - Уилл, я тебе доверяю больше всех, и верю в тебя больше всех, прежде всего, зная, что, как всегда, твое сердце является побратимом с моим в этом деле. Wo men shi jie bai xiong di - мы были больше, чем братья, Уилл. Соверши это путешествие, и ты сделаешь это не только для себя, но для нас обоих.
– Я не могу оставить тебя одного умирать- прошептал Уилл, зная, что проиграл; мужество покинуло его.
Джем коснулся руны парабатая на плече, через тонкую ткань ночной рубашки.
– Я не одинок, - сказал он.
– Где бы мы ни находились, мы едины.
Уилл медленно поднялся на ноги. Он не мог поверить, что он делает, то, что он делает, но было ясно, что он должен, ясно как серебряный ободок вокруг черного глаза Джема.
– Если существует жизнь после этого, - сказал он, - позволь мне встретиться с тобой там, Джеймс Карстаирс.
Там будут другие жизни. Джем протянул руку, и на мгновение они пожали друг другу руки, как они делали это во время их ритуала парабатаев, потянувшись через одинаковые кольца огня, чтобы их пальцы переплелись друг с другом. “Мир как колесо, - сказал он. “Когда мы поднимаемся или падаем, мы делаем это вместе.
Уилл крепче сжал Джема за руку.
– Ну, тогда, - сказал он сдавленным голосом, - поскольку ты говоришь, что там будет другая жизнь для меня, давай молиться, чтобы я не сделал колоссальный беспорядок из нее, как я уже сделал это с одной.
Джем улыбнулся ему, той улыбкой, которая всегда, даже в мрачные для Уилла дни, его успокаивала.
– Я думаю, что для тебя есть надежда еще, Уилл Херондейл.
– Я попытаюсь узнать, что такое иметь надежду, если нет тебя, который мне всегда на неё указывал.
– Тесса, - сказал Джем.
– Она знает отчаяние, также как и надежду. Вы можете научить друг друга. Найти ее, Уилл, и скажи ей, что я любил ее всегда. Благословение мое на все, что ценно, на вас обоих.
Их глаза встретились и остановились. Уилл не мог заставить себя сказать - до свидания- или сказать все, что угодно. Он только сжал руку Джема в последний раз и выпустил ее, а затем повернулся и вышел за дверь.
Лошади были в конюшне позади Института - территории Сирила в дневное время, куда остальные из них обычно не захаживали. Конюшня была когда-то приходским домом с неровными каменными полами, всегда тщательно подметёнными. Стойла выстроились вдоль стен, хотя заняты были всего два: одно Балиосом, второе - Ксантосом, оба часто спали, слегка помахивая хвостами на манер сказочных лошадок. Их кормушки были наполнены свежим сеном, а сияющая сбруя, развешенная вдоль стен, была отполирована до абсолютного совершенства. Уилл решил, что если он вернётся из своей миссии живым, то обязательно скажет Шарлотте, что Сирил превосходно выполняет свою работу.
Уилл разбудил Балиоса мягким шёпотом и вывел его из стойла. Он научился седлать лошадей, когда был ещё совсем мальчиком прежде, чем пришёл в Институт, поэтому он сейчас обдумывал, как он это сделает, подтянуть стремена, проверить седло с обеих сторон, тщательно закрепить подпругу под Балиосом.
В Институте он никому не оставил ни записки, ни сообщения. Джем скажет им, куда он ушёл. Уилл понял, что на этот раз слова, в которых он больше всего нуждался, и которые обычно так легко находил, куда-то разбежались. Он не вполне себе представлял, что, возможно, он прощается навсегда, поэтому просто прокручивал раз за разом, что упаковано в сумки: снаряжение, чистая рубашка и воротничок (кто знает, когда он может понадобиться, чтобы выглядеть как джентльмен?), два стеле, всё оружие, которое может пригодиться, хлеб, сыр, сушёные фрукты и деньги примитивных.
Когда Уилл закреплял подпругу, Балиос поднял голову и заржал. Уилл резко обернулся. Тоненькая женская фигурка стояла в дверном проёме конюшни. Пока Уилл её рассматривал, она подняла правую руки и в ней вспыхнул ведьмин свет, освещая её лицо.
Это была Сесилия, одетая в синий бархатный плащ, ее темные волосы свободно струились вдоль лица. Ее голые ноги выглядывали из-под подола плаща. Он выпрямился.
– Cecси, что ты здесь делаешь?-
Она сделала шаг вперед, потом остановилась на пороге, глядя вниз на свои голые ноги.
– Я могла бы спросить тебя о том же.-