Механический Орфей
Шрифт:
«Все кончено!» — это была последняя отчаянная мысль, промелькнувшая в воспаленном мозгу. Затем сознание родеригианца окончательно погрузилось во тьму.
Руиз чувствовал себя абсолютно незащищенным. На бегу он все время старался держаться между Низой и теми камнями, за которыми укрылся Геджас. Конечно, броня считается надежной, но все же… Если даже он погибнет, у девушки появится шанс на спасение.
Однако беглецам удалось благополучно присоединиться к остальным пленникам.
— Все в лодку, живо! — крикнул Руиз.
— Быстрее, — заорал бывший агент, схватив Низу за руку.
Мольнех и Дольмаэро опомнились, увидев, что мореход уже добрался до шлюпки и перевалился через борт. Несостоявшийся ученый повернулся и протянул руку, чтобы помочь девушке. Руиз бесцеремонно подтолкнул ее сзади. Затем они с трудом погрузили толстяка Дольмаэро. Мольнех вскарабкался самостоятельно. В ту же секунду лодка вздрогнула и с противным скрежетом сошла с прибрежной мели.
— Куда мы направляемся? — отдуваясь, поинтересовался старшина.
— Не знаю, — ответил Руиз. — Но я почти уверен, что это более приятное место, чем Родериго.
Гундред знакомым жестом почесал подбородок.
— Уж это точно. Даже если мы попадем в руки обыкновенным работорговцам, они все же лучше, чем гетманы.
Руиз заметил, что Низа борется с застежками своего шлема, и отложил в сторону ружье, чтобы помочь девушке. Она со вздохом облегчения обнажила голову.
— Там так воняло, — пожаловалась принцесса.
Из решетки, встроенной в носовую часть лодки, вновь раздался механический голос:
— Добро пожаловать на борт. — Говорящий уже явно не заботился о голосовой фильтрации. Еще немного, и можно будет понять, с кем они имеют дело. — Нам придется действовать быстро. Прежде чем мы успели разрушить коммуникационное устройство родеригианцев, они успели отправить сигнал бедствия. Их корабль приближается на максимальной скорости.
В тоне невидимого собеседника не чувствовалось ни малейшей угрозы. Он просто четко, по-деловому описывал ситуацию. И все же бывшим агентом завладело непонятное беспокойство. Что-то мучительно знакомое слышалось в механическом голосе.
Шлюпка двигалась довольно быстро, она уже преодолела половину расстояния до судна. Руиз попытался незаметно нашарить осколочное ружье. Однако на прежнем месте его не оказалось. Он медленно поднял голову. Через две скамьи от него сидел Мольнех, сжимая в руках грозное оружие. Дуло смотрело прямо в грудь Руизу. На осунувшемся лице фокусника играла странная, немного смущенная улыбка.
— Мольнех! Что ты делаешь? — ошеломленно спросил Дольмаэро.
— Он выполняет свой долг, — отозвался механический голос.
Фокусник удовлетворенно кивнул, ни на секунду не отрывая взгляда от лица бывшего агента.
Руиз наконец узнал голос.
— Это Кореана! — воскликнул
У беглеца перехватило дыхание. Неужели он так быстро и бездарно сменил призрачную реальность библиотечного острова на старый кошмар? Мысли в голове путались.
— Мольнех?! — повторил старшина.
— Теперь наш спутник принадлежит Кореане, — вяло ответил Руиз. — Генши переделали его.
Толстяк уставился на фокусника с брезгливым изумлением.
Низа страшно побледнела, глаза ее казались огромными темными озерами, губы сжались в тонкую ниточку.
Руиз ощутил нелепое облегчение, убедившись в том, что она осталась человеком. В то же самое время его охватило горькое разочарование. Стоило бороться со смертельными опасностями, пробираясь через весь Суук, чтобы в конце пути оказаться в руках прежней хозяйки! На несколько секунд он утратил волю к жизни, захотелось смириться и перестать сопротивляться.
Гундред, сидевший напротив Руиза, рассматривал Мольнеха со спокойным, академическим интересом.
«Неисправимый исследователь!» — печально подумал бывший агент.
Лодка замедляла ход. Теперь она находилась не более чем в пятидесяти метрах от корабля. В его бронированном борту открылся люк, оттуда высунулся старый пират Мармо. Киборг приветливо размахивал огнеметом. Руиз чуть было не помахал ему в ответ.
Гундред наклонился к бывшему агенту так, чтобы Мольнех не видел его лица. Как ни странно, мореход улыбнулся и подмигнул спутнику.
— Так это и есть твоя прекрасная Кореана? — восторженно произнес он, указав пальцем в противоположную сторону.
Мольнех резко, словно притянутый невидимым магнитом, отвернулся от Руиза.
Бывший агент моментально прыгнул за борт. Опускаясь в глубину, он еще уловил звук выстрела из осколочного ружья:
Низа зажмурилась, когда кровавые клочья левой руки Гундреда забрызгали ее комбинезон, а от брони на груди отлетело несколько осколков. Несчастный издал страшный, душераздирающий вопль, но даже его заглушил грохочущий голос Кореаны.
— Идиот, — орала она. — Скотина! Ах ты, тупое ничтожество с грязной планетки!
Низа осторожно приоткрыла глаза. Гундред, белый, как полотно, судорожно сжимал культю, пытаясь остановить хлеставшую из нее кровь. Руиз исчез. Она наклонилась к воде, но Мольнех повел дулом ружья и прошипел:
— Сиди тихо!
В глазах его не осталось ничего человеческого. Очевидно, он весьма болезненно воспринял критику своей госпожи.
Руиз постарался нырнуть как можно глубже. Он сам не знал, зачем так поступает. Вскоре ему все равно придется подняться на поверхность, и Кореана с легкостью выловит его из черной воды. Беглец просто откладывал неизбежное. Его не слишком утешало осознание того, что он боролся до последнего. Впрочем, он не мог принять иного решения, даже если это стало, не самым лучшим.