Механика света
Шрифт:
– Да я тебя…
– А не перестанете блажить и мешать мне работать – сам ссажу! Прямо полиции в руки. Ясно?
Та пару раз молча открыла и закрыла рот, а потом все же уселась, бормоча себе под нос, но так, чтобы тот не пропустил ни единого слова:
– Ничо-ничо, я до тебя ишшо доберусь! Не боись, грамоте-то обучена! И куда на тебя писать, тоже знаю.
Парень скривился в ухмылке, явно ни капли не напуганный, и не отвечая больше, пошел по вагону дырявить билеты дальше.
Н-да… Мне не то что посмеяться над несчастными курами не захотелось, но и позлорадствовать настроения не возникло. Кажется, околеют тут, так и не добравшись до Терийоке, не они одни.
– Даже не думай! – раскусила меня
И осторожно приподняв уголок теплого свертка, взглянула на личико заснувшего сына, показав его и мне.
– Ну, как знаешь, - сообразив, что всучить им тот платок можно будет только насильно, я пожала плечами, решив не устраивать для вагонной публики еще одно представление. И молча уставилась в окно – на пробегающие мимо сосны, верстовые столбы и гранитные валуны, вывернутые из земли, похоже, при строительстве насыпи. Хватит уже и того, что бабуля на соседнем сиденье не сводила с нас глаз, хитренько при этом улыбаясь. Этого я тоже предпочла не замечать, решив отвлечься на то, чтобы еще раз прокрутить в голове придуманные вчера планы. И на воспоминания об Эльдаре, само собой, от которых мне аж потеплело.
Именно он очень долго не соглашался на мою идею ехать в Выборг не напрямую, а сделать крюк с двумя пересадками, отправившись туда по окружной через Приморск – словно предчувствовал этот адский холод. Но поскольку конкретных возражений у него не нашлось, в итоге все-таки уступил моему напору и согласился. Тем более что у меня-то аргументы были, и серьезные: тогда это казалось прекрасным и не слишком сложным способом сбить со следа любых преследователей, если они у нас есть. С той же целью был затеян и маскарад с переодеванием, и пересадки с поезда на поезд практически встык. В общем, мы постарались сделать все, чтобы сбить со следа возможную погоню – скорее на всякий случай, чем имея ввиду какие-то реальные опасения. И вот теперь, раз уж делать все равно оказалось нечего, я опять начала прокручивать этот план в голове, прикидывая, не упущено ли в нем еще чего, кроме климата и нынешнего состояния железных дорог.
Терпения у меня хватило меньше, чем на час – сдалась я, когда на одном из полустанков нас, вместе со своей прочитанной от корки до корки газетой, покинул сосед с лавки напротив. Глянув, что и старушка, засунув нос поглубже в поеденный молью мутоновый воротник, придремала, я тихонько попросила Анну:
– Подвинься, пожалуйста. Мне поближе к стенке нужно.
Та, кажется, не совсем поняла зачем, но просьбу выполнила – к окну меня пропустила. Вернее, к тому элементу нагревательного контура, что был подвешен прямо под ним и в народе по-простецки именовался грелкой. Ненавязчиво, но внимательно оглядевшись по сторонам и еще раз убедившись, что никому до нас дела нет, я осторожно просунула под него ладонь, нащупала заслонку, прикрывавшую внутренности, сдвинула и запустила в них пальцы, сразу попав в стандартные пазы для контактов.
Глава тридцать первая
Да, проводник не врал – в контуре и в самом деле было мертво и пусто в плане силы, но в остальном, кажется, вполне исправно. Еще пара минут диагностики, и я поняла, что способна запустить его хоть на полную мощь – даже теперь, днем, когда почти бессильна. Вот только делать такое явно не стоило, внимание нам с Анной было совсем ни к чему, особенно здесь и сейчас. Вполне достаточно, если он станет хотя бы чуть теплым, и тогда за оставшийся час мы уже не замерзнем. Значит, силы нужно добавить совсем капельку…
Вот так, да. А теперь еще немного сюда. И… Все! Теперь столь же осторожно, стараясь сделать это незаметно, вытащить руку обратно…
Тепло пошло почти сразу, Анна, которую я опять пропустила к окошку, мигом это почувствовала и, благодарно на меня глянув, прижалась к грелке всем боком, развернувшись так, чтобы и ребенку тоже перепало. А еще через четверть часа и я поняла, что шанс не заледенеть до состояния сосульки есть и у меня, и даже вполне реальный – вокруг потеплело почти незаметно, но этого хватило, чтобы разжать стиснутые на плечах ладони и перестать трястись мелкой дрожью. Оценила случившиеся перемены и бабушка с лавки напротив – причмокнула во сне и довольно засопела, заставив меня чуть заметно улыбнуться. Хорошо. Тоже теперь не простудится.
Доедем, в общем. Тем более что и осталось-то не так много. Если, конечно, не встанем намертво где-нибудь посреди леса из-за очередной неисправности.
Но повезло, приехали мы почти по расписанию и вполне живые. А вот прямому Выборгскому, что отбыл из Петербурга на час раньше нашей развалюхи, как раз наоборот, не повезло категорически. Нет, до Терийоке-то он дополз, но вот тут уже встал и, видать, надолго – если судить по тому, что народ оттуда разбрелся не только по перрону, но и по всему вокзалу. На удивление прекрасному, кстати, для такой небольшой станции. Высокий, светлый, с обилием чисто вымытого стекла, он хоть немного примирил меня с нынешней железнодорожной действительностью. Вот ровно между этим сказочным дворцом и застрявшим составом на Выборг, мы своей развалюхой и втиснулись, после чего народ резво повалил на выход, разминая замерзшие ноги и вяло переругиваясь. Мы же вежливо распрощались с проснувшейся бабушкой, с удовольствием сжевали еще по пирожку, выданному «на посошок» и уже без всякой толкотни пошли к дверям опустевшего вагона.
– Аня, - в нерешительности остановилась я перед выходом налево, к вокзалу, но косясь при этом на противоположную дверь, ведущую к узкой платформе, зажатой сейчас между двух составов – нашим и Выборгским, - А давай ты немного подождешь меня на перроне, пока я кое-что быстренько гляну. Я правда быстро!
Глянуть мне хотелось на наш паровоз – проверить, насколько была права в своих предположениях насчет его состояния. Не то чтобы оно теперь имело какое-то значение, но просто любопытно. Почему нет, в конце концов, если приехали мы вовремя, до отправления следующего поезда почти четверть часа и стоит он рядом? Да и задерживаться надолго я в самом деле не собиралась, планируя всего лишь пробежаться вдоль недлинного состава по платформе. Но с той стороны, где эту прогулку не будет видно от вокзала – любопытство праздно шатающихся пассажиров к собственной персоне мне было как раз ни к чему.
– Нет, - неожиданно воспротивилась Анна. – Давай вместе.
И первой потянула ручку запертой сейчас второй двери.
«Ну, вместе – так вместе», - пожала я плечами и отодвинула ее в сторону, открыв сама. Не зная, как именно поворачивать эту ручку, дергать ее можно было до бесконечности. Я знала – механик, как-никак. А помогая Ане спуститься и захлопывая за дверь «как было», пожала ими еще раз: «Ну какая, по большому счету, разница, с которой стороны поезда выходить? Ступени и там, и там совершенно одинаковые. Разве что от вокзала нас здесь не видно»…
Пройдя вдоль еще двух вагонов и полупустой тележки с углем, мы вышли к паровозу и я, наконец, получила возможность внимательно его рассмотреть – мешать нам было некому, поездная бригада куда-то отлучилась. В принципе, не так все и страшно там оказалось, ожидала я точно худшего. Будем надеяться, что и второй паровоз, на который сейчас пересядем, будет в столь же приличном состоянии…
Невысокие рельсы мы с Аней перешли прямо перед составом, сразу оказавшись на перроне возле здания вокзала, правда, не напротив главного входа, а чуть в стороне, ближе к боковому фасаду. Я огляделась, прикидывая, как отсюда лучше пройти к уже разводившему пары поезду на Приморск, и удивилась: