Меховое дельце
Шрифт:
Так, молодец. Теперь наберем номер кирсановского телефона. Спокойно, без паники.
— Подполковник Кирсанов на связи, — услышала я спокойный голос и сразу почувствовала себя лучше.
— Значит, так, Киря. Я здорово влипла. У меня мало времени, поэтому буду говорить быстро. Нужна твоя помощь, записывай адрес…
— Как проехать? — коротко спросил Киря, записав мое местонахождение.
Я объяснила.
— В общем, сижу в машине, запертая со всех сторон. Очень удобно взрывать. А вылезать — страшно.
— В общем, — передразнил подполковник, — сиди,
Кирсанов бросил трубку.
А стекла у моей «девятки», между прочим, не бронированные. Ничего не стоит получить пулю в затылок. Почему же дядечки медлят?
Бр-р!.. Даже мурашки побежали. Я крепко зажмурилась и стала медленно сползать с сиденья. Внизу, конечно, не так комфортно, как за рулем, зато безопаснее.
Ой! Что такое? Что-то маленькое и жесткое больно уперлось в ногу. Кажется, оно лежит в кармане. Сейчас посмотрим. В случае чего, пригодится для самообороны.
Елки-палки, до чего неудобно. Тесные какие-то автомобили стали, господа. Ни тебе повернуться, ни развернуться… К тому же все время задеваю головой о руль.
Так-так-так… Вот оно, «маленькое и жесткое» — это газовый баллончик. Почти полный. Почему-то я не вынула его, когда переодевалась в джинсы. И как сейчас выяснилось, весьма кстати. Замечательно.
Правда, если меня решат взорвать или застрелить, баллончик вряд ли поможет. Скорей бы Киря приехал. Недалеко ведь…
Глупое положение. К тому же крайне неудобное физически. Везет тебе, Танька, на всякие дурацкие ситуации. Ну и что будем делать? «Кости», что ли, бросить? По-моему, заветный замшевый мешочек должен лежать в сумочке. А где лежит сумочка? «Игла в яйце, яйцо в утке…» Ага, ридикюль тут, на переднем сиденье. Интересно, как бы я доставала данный предмет, если б он находился сзади?
Поерзала, усаживаясь удобнее. Ноги затекли. Прижалась спиной к дверце, уткнулась носом в колени.
Куда, в конце концов, подевался подполковник с ребятами?
Любопытно, а что делают эти, в серой «восьмерке»? Уже ставят какую-нибудь взрывчатку или пока лишь обсуждают, как бы получше данное злодейство сотворить?
Но возле машины тихо. И ничего, кроме грязной стены арки, не видно. И еще ворота ржаво-зеленые, пропади они пропадом. Кому пришло в голову их запереть?
Ладно, гадать так гадать. Может, в последний раз перед кончиной… И мне до такой степени стало жалко себя, любимую, что я готова была заплакать.
А за воротами, между прочим, жизнь кипела: машины ездят, люди туда-сюда ходят, торопятся куда-то, и всем совершенно безразлично, что я, несчастная, тут пропадаю.
«Кости» пропали.
Впрочем, нет, нашлись. Вот они, родимые. Мешочек развязался, и они выкатились.
Так что же меня ждет в ближайшие полчаса?
«20+25+1» — «Много хорошего Вам подарят звезды, особенно если Вы увлекаетесь сельским хозяйством».
О, безусловно, увлекаюсь! Только тем и занимаюсь. Делать мне больше нечего. А ежели Танечке наплевать на сельское хозяйство, то звездам, стало быть, наплевать на Танечку? Нет, такой расклад вещей мне не нравится. Бред какой-то.
Но что все-таки происходит за пределами моего автомобильчика? Эти, в «восьмерке», — им давно уже пора что-нибудь предпринять. Или меня измором берут?
И в это время в лобовое стекло тихонько постучали. Я вздрогнула. Подняла глаза, и…
Не стану подавлять свои слабости! Я люблю тебя, Киря!
Подполковник помог мне выбраться из машины. Ой, как затекли ноги! Прошла несколько шагов на полусогнутых… Поясница тоже болит.
— Ох! Спасибо тебе, Владимир Сергеевич, выручил из беды. Мама родная, до чего меня всю перекорежило… Слушай, Кирсанов, а как вам удалось все так бесшумно провернуть?
— Что провернуть? — с ухмылкой вопросил Киря.
— Ну-у, в смысле — я ничего не слышала. Прислушивалась, прислушивалась… А тут ты так неожиданно…
— Да не было ж никого! — не выдержал добрый «младший чин» Кочетков. — Мы подъехали, видим — стоит ваша «девятка»; тишина кругом и нет никого. Товарищ подполковник сказал, что мы, наверное, опоздали и вас уже убили.
— Ты еще доложи, какими словами товарищ подполковник выругался, — проворчал Кирсанов.
— М-да… Слушайте, а вы действительно опоздали, господа, берегущие меня милиционеры. Вам бы чуть-чуть поторопиться — и преступники были бы, как это у вас говорится, «пойманы и обезврежены».
— Нет, какова наглость! — возмутился подполковник. — Вместо того чтобы сидеть дома, как ей было велено, она отправляется неизвестно куда, неизвестно зачем, да еще на собственной машине…
Простите-извините, мне нужно было твою взять, служебную.
— …да еще никого не предупредив, да еще какими-то закоулками и тупиками…
— Видишь ли, товарищ Кирсанов, Танечке кушать очень хотелось.
— Ну и что? Ты хочешь сказать, что завтракаешь в машине? Кстати, — Киря взглянул на часы, — скоро уже обед.
— Неостроумно. Я хочу сказать, что у меня дома закончились все подукты. Абсолютно все, понимаешь?
— Понимаю, — кивнул подполковник. — Но предупредить меня ты все-таки могла бы.
Пожалуй, могла бы. Но не захотела.
Однако куда подевались мои преследователи? Я же видела, что светлая «восьмерка» перекрыла мне путь; потом из нее вышли два «гражданина» в чем-то джинсовом, синем — очень похожие друг на друга, только один блондин, а другой чуть темнее — и направились в мою сторону…
— А затем… затем я сползла с кресла под руль и больше ничего не видела. Но, думаю, мне подложили какую-нибудь взрывчатку. И укатили.
— Ерунда, — перебил Киря. — Взрывчатка отсутствует. Сама же видела, ребята сейчас возились.
Действительно, меня как-то незаметно отвели на безопасное расстояние… Однако поставили спиной к автомобилю. И что я при этом должна была видеть, кроме двух физиономий: насмешливой — подполковника и глуповато-добродушной — «младшего чина»?
— Значит, так! — твердо сказал Кирсанов. — Ребята закончили, все в порядке. Можно ехать домой. Кочетков проводит. И носа из квартиры не высовывай, ясно?