Мексиканские ночи

Эмар Густав

— Что это? — спросил с ужасом дон Горацио. Шаги приближались, затем дверь с шумом распахнулась, и на пороге появились солдаты, префект полиции, главный алькальд и полицейские.

— Именем закона, вы арестованы, Антонио Касебар! — сказал префект.

— Взять его!

— Дон Антонио Касебар больше не существует, — сказал дон Хаиме, загораживая шурина.

— Благодарю, вы спасли честь моего имени, — прошептал дон Горацио и обратился ко всем:

— Сеньоры, вот герцог де Табор. — Он указал на Доминика. — А я — преступник.

Помолитесь же за меня.

— Что же вы медлите? — крикнул префект полицейским. — Берите его!

— Попробуйте! — холодно произнес дон Горацио, поднеся руку ко рту.

Он побледнел, пошатнулся и рухнул на пол. Дон Горацио отравился. Смерть была мгновенной.

— Сеньоры, — сказал дон Хаиме префекту и главному алькальду. — Смерть преступника помешала вам исполнить свой долг. Но тело его принадлежит семье. Поэтому прошу вас удалиться.

— Да простит Бог этому несчастному его последнее преступление! — промолвил префект. — Нам здесь больше нечего делать. — Он церемонно раскланялся и вышел. За ним последовали полицейские, алькальд и солдаты.

— Господа! — произнес дон Хаиме. — Помолитесь за упокой души этого великого грешника!

Все опустились на колени, только Доминик стоял неподвижно, мрачно глядя на распростертого на полу дона Горацио.

— Доминик, — сказал дон Хаиме, — неужели ты питаешь ненависть к мертвому?

— Да, — вскричал Доминик. — Я ненавижу его! Пусть будет он проклят во веки веков!

Все тотчас поднялись с колен, словно это проклятье оледенило их душу.

ГЛАВА XXXIX. Эпилог: ТОПОР

События между тем развивались своим чередом.

Посланники Мирамона, отправленные к генералу Ортеге, вернулись, так и не заключив мира. Положение становилось критическим. Мирамон решил пожертвовать собой и покинуть город, чтобы не усугублять и без того тяжелое положение.

Он отправился в муниципальный совет и предложил избрать президента или алькальда, близкого к победившей партии, чтобы он мог спасти город и поддержать в нем порядок.

Муниципальный совет обратился к генералу Бериосбалу, и тот великодушно согласился принять на себя эту трудную миссию.

Первым делом он обратился к иностранным послам с просьбой раздать оружие своим соотечественникам, чтобы они могли заменить дезорганизованную полицию и наблюдать за безопасностью в городе.

Мирамон в это время готовился к отъезду. Он не взял с собой жену и детей, чтобы не подвергать их риску. Мало ли что могло случиться с Мирамоном в дороге. Поэтому он оставил их в испанском посольстве.

Вообще-то Мирамон мог спокойно покинуть город, не опасаясь нападения приверженцев Хуареса. Даже противники относились к нему дружелюбно, не видя в нем врага.

Ему не раз предлагали спастись, но он с поистине рыцарской деликатностью отклонял эти предложения, не желая навлечь ненависть на тех, кто защищал

его и поддерживал.

Дон Хаиме почти весь день провел с Мирамоном. Он утешал его, помогал собирать солдат, бродивших в нерешимости и не знавших, к кому пристать.

Граф де ля Соль и герцог де Табор, так называли теперь Доминика, весь вечер провели в обществе женщин, обсуждая случившееся накануне. Наконец они простились и отправились домой. Их беспокоило то, что долго не возвращается дон Хаиме — в городе было неспокойно. Придя домой, они сразу же хотели лечь спать, но тут слуга доложил о приходе Лопеса.

Лопес был вооружен с головы до ног, будто собрался в опасную экспедицию.

— На вас целый арсенал, Лопес! — вскричал удивленно Доминик.

— Вы к нам с каким-нибудь поручением? — спросил граф.

— Мне велели сказать вам, сеньоры: «Два плюс один — три».

— Слава Богу! — вскричали молодые люди. — Что нужно делать? Мы готовы!

— Берите оружие, вооружите слуг, оседлайте лошадей и ждите!

— Что-нибудь случилось?

— Не знаю, сеньоры, так велел передать вам мой господин.

— А сам он придет?

— Через час он будет здесь. А мне велел остаться у вас.

— Отдохните пока, Лопес, а мы велим все приготовить.

К одиннадцати часам явился дон Хаиме. Его друзья в дорожных костюмах, со шпорами на сапогах, с револьверами у пояса курили, положив сабли и ружья на стол.

— Браво! — сказал дон Хаиме. — Пора в путь!

— Как вам будет угодно.

— Далеко едем? — спросил Доминик.

— Не думаю, но, может быть, придется драться.

— Тем лучше, — ответили молодые люди.

— У нас еще почти полчаса времени. Этого больше чем достаточно, чтобы рассказать вам о моих намерениях. Вы знаете, что мы с генералом друзья. Так вот, генерал собрал отряд человек в пятьсот и надеется в его сопровождении благополучно добраться до Вера-Крус, где он сможет сесть на корабль. Сегодня в час ночи он должен покинуть город.

— Неужели дело дошло до этого? — спросил граф.

— К сожалению. Но не нам об этом судить.

— Какая же роль отведена нам во всей этой истории? — поинтересовался Доминик.

— Сейчас объясню, — сказал дон Хаиме. — Мирамон уверен в своих сопровождающих, а я сомневаюсь. Мирамона солдаты любят, но ненавидят многих из тех, кто вместе с ним. Мне стало известно, что солдат подбивают выдать этих людей, и не исключено, что они согласились на это. В суматохе сам Мирамон может легко оказаться в плену.

— Весьма вероятно! — произнес дон Хаиме решительно. — И я рассчитываю на вас.

— Вот и прекрасно, — воскликнули молодые люди. — Мы оправдаем ваше доверие.

— Итак, вы, я, Лопес, Лео Карраль и наши слуги составим отряд из семи человек, а это уже сила. Кроме того, я смогу спрятать генерала у вас. Вы — иностранцы, живете уединенно, не привлекая к себе внимания.