Мелания
Шрифт:
И, может быть, думает Микки, может быть, он прав. Может быть, они смогут сделать это. Но сначала им необходимо выяснить все между собой раз и навсегда.
***
Они разговаривают несколько часов, лежа в обнимку на диване Микки. Разговаривают так, как никогда до этого, о самых темных, самых потаенных и личных проблемах. Микки думает, Йен о многом догадывался, читая между строк и делая выводы из его поступков, но Микки никогда не говорил с ним об этом в открытую.
Так же как и Микки никогда не слышал ничего подобного от Йена, потому что не давал ему шанса, а если они и пытались выяснять отношения,
Но сейчас – сейчас у него есть все чертово время в мире, и он тратит его, слушая Йена.
К тому времени, когда между ними что-то начинает проясняться, наступает утро. Они оба чертовски устали и абсолютно опустошены от эмоций, щеки Микки покрывают дорожки от высохших слез, в чем он ни за что не признается, и Йен выглядит так, как будто может уснуть в любой момент. Только все настолько хорошо, что ни один из них не хочет отвлекаться на сон.
Микки знает, что осталось немного времени до того, как проснется Мэлли, но все же его достаточно. Наконец, под звуки просыпающегося города, проникающие через окно, Микки наклоняется и целует Йена. Это медленный поцелуй, который поначалу почти не чувствуется.
Но он словно открывает для них что-то.
От этого тихого и нежного поцелуя тоска, которую он чувствовал все эти дни, точно изливается из него по капле. Микки вылизывает его рот, выгибаясь на диване и прижимаясь к Йену так близко, как может, впитывая тепло, которого ему не хватало, которое он может получить только от Йена.
Они начинают стягивать друг с друга одежду, дергая пуговицы и молнии на джинсах, не разрывая поцелуя больше, чем на несколько секунд. Вскоре они полностью раздеты, Йен ложится на Микки, кусает ему губы и трется об него. Микки старается погладить каждый дюйм нежной кожи Йена, до которого может дотянуться, пробегает пальцами по спине Йена, его прессу, его заднице, поглаживает его член так, что Йен начинает дрожать. И тут…
– Черт, – говорит Йен, чуть отстраняясь и прижимая свой лоб ко лбу Микки. – Черт, я не думал, что мы сегодня так далеко зайдем, я не принес ни смазку, ни резинки.
Микки требуется время, чтобы отдышаться, прежде чем он может ответить.
– Ванная, – выдыхает он, слегка приподнимаясь, чтобы сорвать еще один быстрый поцелуй с губ Йена. – Там все есть, осталось с прошлого раза.
Йен кивает и начинает мучительный процесс разделения их бедер для того, чтобы пойти в ванну. Он едва слезает с дивана, как внезапно останавливается и поворачивается к Микки:
– Ты, я имею в виду, с тех пор как мы расстались, ты…с кем-нибудь еще?..
Микки чуть не ломает себе шею, так отчаянно мотает головой.
– Нет, – уверяет он Йена, как только к нему возвращается речь. – Нет, блядь, конечно нет, чел. А ты… э, ты с кем-нибудь спал? Потому что это абсолютно нормально, если…
– Нет, – обрывает его Йен. – Нет, я тоже ни с кем.
Мгновение они просто улыбаются друг другу. Микки почти забывает, что у него стоит, потому что он уже чертовски счастлив. Конечно, его член не позволяет ему отвлечься слишком надолго.
– Резинки, – напоминает он Йену. Затуманившийся взгляд Йена проясняется.
– Точно, – говорит он и уходит в ванну.
Микки кажется,
Еще какое-то время они просто целуются, сильно и жестко, с каким-то отчаянием, и Микки едва ли в состоянии выдержать это. Потом Йен снова отстраняется и засовывает смазанный палец внутрь Микки, вырывая у того задушенный стон.
Йен не тратит время на подготовку и быстро вытирает пальцы о футболку Микки – что, конечно, свинство, но это последняя вещь, о которой Микки думает сейчас, раскатывает презерватив и входит в Микки.
– Блядь, – говорит Микки, пока Йен вставляет.
У него низкий и тихий голос из-за эмоций, которые он бы постыдился показать, если бы это был кто-нибудь другой. Но это не кто-нибудь другой, это Йен, так что он абсолютно не парится.
– Даа, – соглашается Йен, улыбаясь, перед тем как наклониться и поцеловать Микки.
Куда-то исчезает необходимость спешить, сейчас, когда они наконец-то соединились, и их поцелуй медленней и слаще, чем другие, такой нежный, что сводит Микки с ума. Не разрывая поцелуя, Йен начинает двигать бедрами, закидывая ноги Микки вокруг своей талии.
Они трахаются медленно, нежно и страстно, вместе двигая бедрами и не разрывая поцелуй ни на мгновение, пока утреннее солнце не проникает в окно и не окрашивает их тела светом. Позже, когда они оба кончили, они просто лежат, обнимаясь и целуясь, так долго, как могут, до тех пор, пока Мэлли не просыпается и не начинает кричать в своей кроватке.
========== Глава 25 (Эпилог) ==========
Три месяца спустя Микки просыпается от солнечного света, струящегося сквозь жалюзи. Он открывает глаза и щурится, бормочет «черт», зарывается лицом в подушку и укрывается одеялом с головой. Слишком поздно, он уже проснулся.
Полежав еще какое-то время в тщетной попытке уснуть, он стонет и встает. Натягивает первые попавшиеся штаны, найденные на полу в спальне, и трет глаза, выковыривая из них остатки сна.
Он не сразу понимает, что Йена нет рядом. Однако Микки не беспокоится – Йен мог уйти к себе, чтобы переодеться, или на работу с утра пораньше, или на пробежку. Хрен запомнишь, он делает так чертовски много всего.
Окончательно выветривая сон из головы, Микки тихонько входит в комнату к Мэлли. У них на сегодня ничего не запланировано, потому что у него выходной, но он уж выучил, что лучше соблюдать ее режим, иначе она становится охуенно капризной. Он опускает руки в кроватку, все еще с сонными глазами…
И его руки ловят пустоту.
Растерявшись, он моргает и смотрит в пустую кроватку. Такого никогда не случалось раньше. Мэлли почти восемнадцать месяцев, она очень подвижна, но никогда не выбиралась из своей кроватки и, если честно, даже не пыталась, ленивая засранка. Микки чувствует, что его сердце одним прыжком оказывается в горле, пульс начинает биться с такой скоростью, что ему становится плохо, напоминая о той неконтролируемой ярости, которую он чувствовал в себе с самого детства, пока не умер Терри и пока Микки не переехал.