Мелиан. Охота Дикой Кошки
Шрифт:
Марианна не захотела бороться за возвращение к реальности, но призрак видел собственными
глазами, как, вздохнув пару раз и что-то пробормотав, молодая литанээ закрыла глаза, чтобы
больше их не открывать.
Лианон, собрат Азариона, помог отнести девушку в семейный склеп Содалитов и положить на
каменную плиту, окружив бесчувственное тело стеклянными сосудами, в которых хранились
небольшие кусочки самоцветов – то, что осталось от предков. Первое время Хранитель часто
наведывался в склеп, проверяя состояние Марианны, однако вскоре ему стало не по себе от того,
что он там видел.
Вампирская кровь не только заживила раны девушки. Со временем черты Марианны стали
меняться: щеки ввалились, а губы истончились, превратив миловидное личико в подобие смертной
маски. Из-под верхней губы показались концы вампирских клыков, которые в отличие от тех, что
принадлежали новым хозяевам Дома, были длинными и походили на иглы.
Тем не менее, Марианна жила, давая Хранителю зыбкую надежду на то, что однажды все вернётся
на круги своя. Несколько вампиров, взятых новыми владельцами Дома в качестве обслуги, раз в
три дня исправно приносили ей стакан крови. "Без этого она умрёт", - пояснил Азарион призраку, с
любопытством наблюдая, как красные капельки просачиваются сквозь плотно сжатые губы
девушки. После этого Марианна ненадолго возвращалась в прежний облик, чтобы через некоторое
время вновь обратиться чудовищем.
150
Мелиан. Охота Дикой Кошки.
О том, кто такие на самом деле незваные гости, Хранитель начал смутно догадываться, когда
спустя пару лет обустройства Дома к его новым обитателям потянулись и другие представители их
расы. Прямых вопросов он избегал, побаиваясь натолкнуться на ледяной взгляд Ириона, самого
старого из вампиров. Они приходили небольшими группками, чаще всего под покровом ночи, но
случались и дневные визиты. Диамон и Киара – Хранитель уже успел запомнить имена постоянных
прислужников - встречали их и расспрашивали о чём-то на неизвестном призраку языке. После
этого приходящих сопровождали в нижний зал. Раньше Содалиты собирали там семейные советы, а
теперь стояли лишь саркофаги новых владельцев. Кого-то же отправляли восвояси. Именно в этом
зале за плотно закрытыми дверями тринадцать старейших вампиров, выстроившись в строго
определённом порядке, беседовали со своими посетителями. Беседа часто затягивалась и могла
обернуться чем угодно: спором, судилищем или даже...
...Пытками.
Вампиры не возражали против присутствия Хранителя на своих сборищах. Они всё равно велись на
их собственном наречии, которого призрак так и не научился понимать. После того, как Диамон
невозмутимо отсёк голову какому-то вампиру за то, что тот убил несколько человек при попытке
украсть что-то из его замка (это растолковал призраку Азарион, по непонятной причине
проникшийся к нему подобием дружеских чувств), Хранитель стал осознавать, что пришельцы
представляют собой что-то вроде совета судей. Его догадку подтвердил тот же Азарион,
почувствовавший или догадавшийся, какой вопрос терзает Хранителя.
– Нас слишком мало в этом мире, друг мой, - сказал он в момент своего очередного бодрствования
(в промежутке между собраниями новые хозяева Дома предпочитали коротать время,
погрузившись в глубокий сон вроде того, что окутывал Марианну, и плотно задвинув крышки
саркофагов. Время от времени то один, то другой возвращались в реальность.
– И кто-то должен
следить за тем, чтобы мои братья и сестры жили в мире со всеми остальными народами, уж прости
за каламбур.
Выдержав паузу и изучающе глядя на безэмоциональное лицо призрака, старый вампир
продолжил:
– Мы взяли на себя смелость исполнять именно эту миссию. Да, может быть, иногда мы судим
наших братьев слишком строго, но калёное железо оставляет куда более заметный след, чем
шёлковый платок.
– Значит, вы называете себя судьями?
– уточнил Хранитель. Азарион скучающе покачал головой:
– Судьи – слишком узкое название. Скорее, наставники. Достаточно мягкие, чтобы присматривать
за своими неразумными учениками, и вполне жёсткие, чтобы держать их в узде. Наши братья
называют нас Советом Старейшин, и мне это название по душе.
Помолчав немного, Азарион добавил, понизив голос до едва различаемого шёпота:
– Я не знаю, почему именно нас избрали на эту роль. Наши боги умолкли, едва только мы
переступили Порог между мирами. Теперь нам лишь остается исполнять своё предназначение.
Призраку доводилось раньше слышать о принадлежности вампиров к иному миру, однако именно в
момент того памятного диалога он получил неоспоримое подтверждение этого факта из уст самого
вампира. Азарион впервые позволил себе откровенность. Хранитель отважился поймать момент.
– Вы что-то помните о своей родине?
Азарион усмехнулся не без тени самодовольства, хотя это выглядело так, словно побитый
непогодой булыжник прорезала горизонтальная трещина:
151
Мелиан. Охота Дикой Кошки.