Мелькнул чулок
Шрифт:
Ирония… но все же в этом есть жестокий смысл!
«У Тины свои шрамы, – подумала Энни, – но она сохранила цельность натуры. Могу ли я это же самое сказать о себе?» На этот вопрос ответа не было.
– Не нужно жалеть меня, – заверила Тина, нежно глядя на дочь. – Я благодарна шоу-бизнесу за то, что помог встретить Скипа. А это награда.
Она коснулась щечки Натали.
– Что было суждено, то и случилось. Я получила все, что хотела, Энни.
И снова немой вопрос возник в мозгу Энни: «А я? Получу все, что хочу?» Но она вынудила себя улыбнуться:
– Вижу,
Но тут Тина, чуть прищурясь, проницательно взглянула на гостью:
– Я читала газеты, – сказала она. – Вас постоянно обливают грязью. Все это неправда, так ведь?
Энни, беспомощно пожав плечами, отрицательно качнула головой.
– Я так и поняла, когда посмотрела фильм, – сказала Тина. – Ваша трактовка роли просто великолепна! Каждому дураку понятно, вы совсем не похожи на Лайну. Очевидно, вы были законченной актрисой, когда получили роль.
– Спасибо, – улыбнулась Энни. – Похвала из ваших уст многое значит для меня, Тина.
Обе немного помолчали.
– Держитесь, – сказала наконец Тина, укачивая на руках дремлющую малышку. – Мне никогда не приходилось беспокоиться насчет падений и взлетов, но теперь вижу, что эти типы из Голливуда потеряли всякую совесть – хотят утопить вас. Не дайте им добиться своего, Энни. Такой человек, как вы, имеет обязательства перед собственным талантом. А ведь у вас великий талант! Не позволяйте задушить его – и увидите: он поможет и проведет вас через все трудности.
По-матерински нахмурившись, Тина добавила:
– И, ради Бога, не тратьте зря время, беспокоясь о давно забытых историях. Если я могу не думать о них, значит, вы – тем более.
Тина неожиданно встрепенулась:
– Эй, почему бы вам не пообедать с нами? Скип будет дома около пяти и, если увидит вас здесь, умрет на месте. Ну, что скажете?
Энни встала:
– Я бы с удовольствием, но не могу. Вы ужасно добры, но у меня тяжело болен друг… это, конечно, выглядит глупым предлогом, хотя он в самом деле болен… лежит у меня дома. Но я бы хотела когда-нибудь вернуться, повидать всех вас, особенно малышку Натали.
– Договорились, – сказала Тина, провожая ее до двери. – Подождите секунду!
Она поспешила на кухню и вернулась с бумагой и ручкой.
– Оставьте Скипу свой автограф. Он ужасно разозлится, когда узнает, что не застал вас, но, по крайней мере, будет что показать приятелям в офисе.
«Скипу Рашу, – написала Энни, – и его прекрасной семье, с пожеланием счастья. Энни Хэвиленд».
– Скажи «до свиданья», Натали.
Тина подняла крохотную ручонку девочки и помахала ею вслед выходящей Энни.
Через минуту дома на тихой улочке исчезли из вида. Энни вырулила на шоссе.
Девушка чувствовала себя совершенно обессилевшей и несчастной. Как она и подозревала, Тина понравилась ей с первого взгляда и, должно быть, могла стать ей настоящим другом. Вот уже во второй раз жизнь разводит их.
Она сомневалась, что когда-нибудь заставит себя вернуться в маленький уютный домик, чтобы услышать, как Тина пытается ободрить ее из глубины мира, в котором так хотела и не могла очутиться Энни.
Она приехала с намерением помочь Тине, бороться за нее и, быть может, пожалеть ее. Только не завидовать…
Энни изо всех сил старалась стряхнуть печаль. Что ни говори, нельзя повернуть назад время. Вперед, только вперед. Ей нужно беспокоиться и о будущем.
Но то ли это будущее, о котором стоит заботиться?
Какая тяжелая судьба – стремиться вперед, неустанно, неутомимо, бесконечно, когда все, чего она хотела, – остановить безумное кружение, скользнуть в уютный домик и закрыть за собой дверь. Но такое убежище – для обычных людей. Не для нее. То, что началось три года назад, нельзя остановить. Если все вышло из-под контроля, значит, и с ней невозможно совладать.
Всю дорогу эти мучительные мысли не давали ей покоя. Только дома они исчезли, потому что Энни обнаружила, что миссис Эрнандес ждет ее, тревожно поглядывая в окно.
Ник исчез.
Глава XX
– О-о-о… давай, бэби, давай… Еще… вот так… еще…
В номере мотеля было темно. Две фигуры на кровати сплелись в последнем лихорадочном объятии – его ноги прижаты к ее лону; длинный мощный пенис с каждым толчком врезается все глубже.
Миссис Сондерборг наслаждалась жизнью. За последний час любовник взял ее три раза и был поистине неутомим. Ему требовалось довольно много времени, чтобы достичь оргазма, возможно потому, что пил он тоже не зная удержу. Поэтому стройное тело миссис Сондерборг уже дважды сотрясали судороги наслаждения, пока партнер продолжал неустанно трудиться, словно заведенный мотор, врезаясь в нее сильными ударами. Как же он был велик! Поистине, природа его не обидела – настоящий жеребец, как она и подозревала в тот вечер, когда увидела его впервые за ужином. Неудивительно, что его дуреха-жена тут же залетела и не один раз.
– М-м-м, – простонала она, – м-м-м, еще чуть-чуть… Подожди… Нет…
Она дразнила его; непристойно-ласковые, произнесенные шепотом слова мутили его разум и доставили ей извращенное удовольствие.
Наконец комнату наполнил тихий смех, такой всезнающий, полный почти маниакального торжества, что она тут же почувствовала, как он, изогнувшись, поднялся над ней и, сотрясаясь в порыве страсти, приготовился к последнему толчку. Мягкая рука прокралась вниз по бедру, тонкие пальцы, пощекотав, чуть сжали набухшую мошонку.
Громко вскрикнув, он кончил в нее; остатки спермы – жалкий ручеек по сравнению с двумя предыдущими оргазмами – исчезли в ненасытной глубине ее лона. Обессиленный любовник придавил ее всем телом, но жаркое, долгое наслаждение все не кончалось. Он оказался грубым, почти без воображения, неумелым любовником. Пришлось долго обучать его, наставлять почти на каждом шагу, чтобы добиться хоть чего-нибудь, но ей это удалось, и миссис Сондерборг была довольна. Не так-то легко найти нужного человека, особенно женщине ее положения.