Мельничиха из Тихого Омута 2
Шрифт:
Разве это — жизнь для мужчины, который воюет с продажными должностными лицами и ведьмами?
— Я там судья, — сказал Рейвен, помявшись, будто услышал мои мысли. — Как они разберутся без меня? С ведьмами?
— А если там прошло уже сто лет? — схватилась я за последнюю соломинку. — Подумай! Ты можешь вернуться в свой мир уже стариком!
Он окинул меня таким взглядом, что мне стало жарко. Жарко и… страшно. Потому что я вспомнила про наши поцелуи в лесу возле озера, про кусучего Лексуса, про ворчливую мамашеньку Жо, про расписки друзей
— Без тебя это будет уже совсем неважно, — сказал судья.
Он говорил о том, что ему всё безразлично, если меня не будет рядом. Этот были красивые слова, но я не успела расчувствоваться, услышав их. В голову лезли совсем другие мысли. И лезли настойчиво, оттесняя в сторону все романтические переживания.
Моргелюты… Черная курочка…
Анна кричала, чтобы они отдали ей чёрную курочку…
Какая курочка может быть в озере?..
— Господи, — я сжала виски, потому что мне показалось, что голова сейчас лопнет, — как же я сразу не догадалась?!
— О чем ты? — не понял Рейвен.
— Чёрная курочка! — я схватила его за руку. — Это не птица! Они все думали, что это — птица! А это не так!
Судья посмотрел на меня с некоторым испугом, но я уже тащила его по улице.
— Куда мы идем? — поинтересовался Рейвен, когда я свернула с центральной улицы в переулок, а потом — к озеру, которое влажно вздыхало в темноте.
— К озеру, — коротко ответила я, ускорив шаг. — Вобщем, так, ваша честь. Думай, что нам надо вернуться. Обоим, живыми, и в Тихий Омут.
— Ты решила вернуться? — встрепенулся он.
— Надо же помочь тебе переловить ведьм, — я уже перешла на бег.
— Будем топиться? — предположил судья, проявив такую прыть, что я с трудом за ним успевала.
— Останемся живы, — сердито ответила я, пытаясь выровнять дыханье. — Ты же не терял сознания, когда ухнул в озеро?
— Ни на секунду, — подтвердил Рейвен.
— Вот и сейчас не теряй, — посоветовала я. — Будешь спасать меня. Подожди-ка…
На деревянных мостках пристани, где покачивались лодки, на которых гиды катали туристов, я притормозила. Порылась в сумке, достала юбку и корсаж, сбросила джинсы и футболку.
— Эй, девушка! — закричал смотритель лодочной станции, выглянув из домика на берегу. — Купаться запрещено!
Но я торопливо надела наряд мельничихи из Тихого Омута, бросив рядом современную одежду, обхватила Рейвена за шею и притянула к себе, крепко поцеловав в губы.
— Даже если утонем, — сказала я, стараясь говорить бодро, — с тобой — не страшно. С тобой хоть…
— Эй! Вы что там делаете?! — заорал смотритель. — Я вызову полицию! Ночью прокат лодок не разрешается!
— … хоть в омут, — закончила я, отпуская судью и доставая из бокового кармашка сумки ленту, которой обычно подвязывала волосы. — Дай руку, — я сделала петлю на одном конце ленты и надела на запястье Рейвена, затянув потуже.
Потом надела такую же петлю на свою руку.
— Это чтобы мы не потерялись, путешествуя между мирами, — объяснила я, отчаянно храбрясь.
Потому что никто не сказал, что моя догадка — верная, и что Светик-конфетик нырнет в колдовское озеро и в очередной раз ей повезет вынырнуть живой.
— Э-эй!! — надсажался смотритель, но мы не обращали на него внимания.
— И только попробуй представить меня голой! — выпалила я, прежде чем Рейвен схватил меня за талию и прыгнул в воду.
Глава 11
Здрасьте, ведьмы, я пришла
Вода затягивала, я пыталась бороться с течением, которое тащило меня вниз, в черную глубину, и мысленно повторяло только одно: хочу вернуться с Рейвеном на мельницу!.. хочу вернуться с Рейвеном на мельницу!..
Правая рука дёрнулась вверх — кто-то тянул за ленту, которую я завязала на запястье, меня подкинуло вверх, и я оказалась на поверхности, жадно хватая ртом воздух. Рядом отплевывался от воды Рейвен, пытаясь убрать с лица прилипшие волосы.
— Чё-ё-рную курочку дайте!.. — услышала я далёкий вопль, а потом раздался дикий ослиный крик.
— Дома… — пробулькала я, опять уходя под воду, но Рейвен рывком вздернул меня на поверхность, привычно прихватил за волосы и потащил к берегу, безошибочно определив, в какую сторону плыть.
— Сама, — пропыхтела я, и он позволил мне перевернуться со спины в нормальное положение и взяться за его плечо.
Несколько минут мы боролись с течением, которое пыталось отнести нас на середину озера, но в конце концов добрались до мелкого места и побрели к мельнице, где метались две тени — одна, вроде как, убегала, а вторая пыталась её удержать.
— Куда ты лезешь, дура?! — ругнулась в сердцах одна из теней, и я узнала голос мамаши Жо.
Она, наконец, догнала вторую тень и теперь держала её за шкирку и за волосы, не позволяя залезть в воду.
— Пусти меня, старая ведьма! — заверещала пленница, и я сразу узнала Анну.
— Кто это называет мою любимую свекровку ведьмой? — спросила я басом, выбираясь на берег. — Да ещё и старой!
— Я с вами скоро не ведьмой, а сумасшедшей стану! — возмутилась Жонкелия, тут же отпуская Анну. — Все спятили! Все! — она махнула рукой на нас и отправилась на мельницу — широко шагая и ворча на ходу.
А мы трое — я, судья и Анна, остались на берегу озера, мокрые насквозь, и только было слышно, как капает вода с нашей одежды.
При нашем появлении Анна сразу передумала бросаться в воду, и так и впилась взглядом в сумку, которая каким-то чудом удержалась на моем плече.
— Нет, там нет того, что вы ищите, госпожа Анна, — сказала я спокойно и шмыгнула носом. — Пойдемте-ка в дом. Нам надо переодеться — для купания сейчас холодновато.
Анна затопталась на месте, но судья взял её за шиворот — точно так же, как только что держала её мамаша Жо, и поволок к дому.