Мельничиха из Тихого Омута
Шрифт:
Глава 11. Куры денег не клюют
До Тихого Омута мы с Рейвеном Кроу добирались в рекордно долгие сроки. Мои покупки были привязаны к седлу, а я и судья шли по дороге, плечом к плечу, и разговаривали. Судья вел коня в поводу и так усиленно заглядывал мне в лицо, будто до сих пор не верил, что я
– это я. Вернее, что я - это Эдит. Вернее... Впрочем, какая разница? Я сама уже запуталась, кто я и какому миру принадлежу.
Солнце клонилось к закату, но ещё не коснулось макушек деревьев на западе. Было
Я рассказала судье, как поговорила с кредиторами покойного мужа и со всеми подробностями выспросила процедуру составления нового протокола о долге.
– Лучше взять двух свидетелей, - объяснил судья, - кого-нибудь посолиднее. Попросите Квакмайера и нашего кузнеца, Шолдона. Бумага - бумагой, а со свидетелями вернее. Вы правильно поступаете, что решили составить договор о долге у нотариуса. Расписки эти -всегда муторные дела. Особенно когда должник умер.
– Я не верю, что муж им должен, - сказала я, срывая с обочины травинку и закусывая её.
– Видели бы вы, как они засуетились, когда я пришла. И как перепугались, когда заговорила о пересчете долга и расписках. Вы не знаете, есть ли где-нибудь письма или документы, написанные моим мужем? Хотелось бы сличить почерк.
– Бриско Миллард никогда не обращался в суд, - покачал головой Кроу.
– Может, вам поговорить с Жонкелией? Возможно, что-то из писем осталось там, где Бриско жил раньше?
– Надо попробовать, - я бросила измочаленную травинку и засмеялась.
– Угадайте, кого я сегодня видела? Доктора Ларка. Он немного не в себе, верно?
– Не замечал, - признался судья.
– А почему вы так решили?
– Сначала я думала, что он решил ко мне поприставать, - я прыснула, вспомнив, как перепугалась, когда доктор предложил поговорить по душам.
– Но он понес какую-то ерунду про голубей, сидевших на дереве возле мельницы. Представляете? Его поразило, что голуби сидели на дереве!
– Забавно.
– пробормотал судья, но не засмеялся.
– Не то слово, - сказала я.
– Он предложил мне платить по семь грошенов в неделю, чтобы я вела наблюдение за этими таинственными голубями.
– Лишний заработок вам сейчас не помешает, - конь всхрапнул, замотав головой, и судья погладил его по атласной шее, чтобы успокоить.
– Но голуби не сидят на деревьях, вот ведь незадача.
– Как это - не сидят?
– поразилась я.
– Да они всегда.
– У голубей слишком короткие лапки, - судье пришлось снова погладить коня, потому что животное остановилось, отказываясь идти дальше.
– Поэтому голуби сидят на ровных поверхностях - на земле, на крышах домов, но не на ветках.
– По-моему, это ерунда. Как птица не может сидеть.
Раздался оглушительный грохот, многократно подхваченный лесным эхом. Конь встал на дыбы, вырвал поводья из рук судьи и умчался по дороге, в сторону города. Пока я растерянно озиралась, пытаясь понять, что случилось, судья прыгнул на меня, повалив на обочину, в траву.
Мы покатились под откос, пока не оказались в кустах. Судья подмял меня под себя, закрывая мою голову руками, и осторожно выглянул, прячась за ветки.
Не спорю, когда тебя валит в кусты красивый мужчина... да ещё так пылко валит... да ещё придавливает тебя всем телом - это очень захватывающе. За исключением одного момента
– если кусты оказались шиповниковые.
А мы попали прямиком в шиповник. И если судья этого не заметил, то я испытала все прелести лесных роз на собственной спине. Другое дело - что грохот я идентифицировала, как выстрел, и это означало, что судья всё сделал правильно, затащив меня в чащу. Поэтому было очень неразумно и невежливо пытаться спихнуть его или орать благим матом.
– Слезьте с меня, пожалуйста, - попросила я голосом отличницы, которую двоечник дернул за косу.
– Тихо!
– шикнул на меня судья, продолжая высматривать кого-то из травы.
Терпеливо досчитав про себя до десяти, я не выдержала дольше и кротко сказала:
– Шиповник.
– Что?
– судья раздраженно опустил голову, так что мы почти соприкоснулись носами.
Или губами?..
Я не была уверена, что мне не почудился этот короткий поцелуй. Всё произошло так быстро. Ещё быстрее, чем когда мы покатились кувырком.
– Живая.
– выдохнул Рейвен Кроу.
Ладони его прижимались к моим вискам, но потом я почувствовала, что он гладит меня по макушке, а потом - касается кончиками пальцев щеки.
– Шиповник, - повторила я, чуть не плача. Потому что было страшно жаль портить эту сцену, но приходилось.- Я лежу на колючках. Это больно.
Судья тут же скатился с меня, а я со вздохом облегчения перевалилась на бок.
– В нас стреляли?
– я пыталась почесать зудевшую спину, но это никак не получалось сделать нормально.
– А в кого - в меня или в вас?
– Хотите выйти и спросить?
– холодно поинтересовался он.
– Нет, пожалуй, ещё тут полежу, - присмирела я.
– Рядом с вами как-то спокойнее. Даже лежать.
Он шутку не поддержал и приказал строго:
– Вот и полежите здесь. Тихо и незаметно. Как труп. А я посмотрю, что там.
– Может, не надо?
– заволновалась я.
– Вдруг это разбойники?
– Да уж явно не феечка вышла погулять, - он ткнул указательным пальцем в землю прямо перед моим лицом.
– Вы - здесь. И никуда ни шагу, пока не скажу.
– Так точно, - отозвалась я со вздохом.
– Только вы поаккуратнее, Рейвен.
Он бросил на меня непонятный взгляд, усмехнулся и пообещал:
– Постараюсь, - а потом пополз к дороге вверх, как-то хитро передвигаясь на локтях.
Я почти сразу потеряла его из виду, но не высовывалась и терпеливо ждала, пока не услышала голос судьи:
– Поднимайтесь, Эдит!
Выбравшись из кустов, я только головой покачала, обнаружив, во что превратилась моя новая юбка. Хорошо хоть, я ее нигде не порвала - только запачкала. Придется стирать сегодня же.
– Тут никого, поднимайтесь, - снова позвал судья.
Когда я добралась до дороги, он уже держал под уздцы коня, ласково ему что-то приговаривая.