Мелодия все звучит
Шрифт:
Это был невероятный риск, но ему нужно было вернуться, забрать номер счета из музыкальной шкатулки и – для полной уверенности в своей безопасности – пустить в ход запасной план и уехать в Швейцарию.
Он не планировал сегодня выходить под парусом, но когда что-то тревожило его, ему хотелось оказаться
16
Элинор Беккер была секретарем у Паркера Беннета все тринадцать лет существования Инвестиционного фонда Беннета.
До этого она работала в той же брокерской фирме, что и Паркер. Как-то раз он подошел к ней и сказал, что собирается создать собственную компанию и хочет, чтобы она перешла к нему. В ту пору Элинор было пятьдесят лет, детей у нее не было.
Принять решение было совсем несложно. Паркер был обаятельным мужчиной и всегда был вежлив с ней. А брокер, у которого она работала, отличался переменчивостью настроения: по утрам он был чрезвычайно мил со всеми, но когда в половине пятого колокол извещал о закрытии торгов, он становился совершенно иным человеком, особенно если дела шли не блестяще. Про себя она именовала его «Джекил и Хайд». По вечерам он все время стоял у нее над душой с требованиями: «Вы уже это сделали? Почему нет? Вы отследили этот курс? Вы вообще что-нибудь можете сделать правильно?»
Элинор все время хотела спросить у него, почему бы ему не приберечь свои вспышки дурного настроения для жены? Но, конечно, этот вопрос так и остался незаданным. Вторая жена брокера, на двадцать пять лет моложе его, не потерпела бы такого обращения.
Поэтому Элинор с величайшим удовольствием
«Я никогда не была причастна к финансовым делам компании, верьте или нет», – думала она, оправдываясь. Два года, прошедших с исчезновения Паркера Беннета, были постоянным кошмаром. Элинор знала, что ФБР считает, будто она причастна к обману. Они целыми часами допрашивали ее. И на прошлой неделе она в течение нескольких часов давала показания перед большой коллегией присяжных. Федеральный прокурор уведомил миссис Беккер, что она стала объектом расследования большой коллегии, и пригласил ее дать показания, если она пожелает. Она несколько часов совещалась со своим адвокатом, Гровером Джонсоном, взвешивая все «за» и «против» такого выступления. Он предупредил Элинор, что не сможет во время допроса находиться вместе с ней в комнате заседания коллегии. Его также очень тревожило, что все сказанное ею может быть впоследствии использовано против нее, если ее решат предать суду.
Элинор спросила Гровера, каковы ее шансы на то, что дело обойдется без суда, если она не явится на заседание коллегии. Он честно ответил, что тогда ее дело почти наверняка передадут в суд. «Тогда, Гровер, мне действительно нечего терять. Я намереваюсь сказать правду, и, быть может, они поймут, что я невиновна. Я собираюсь дать показания».