Мельвир
Шрифт:
– Притворщики – это существа из моего мира, - мрачно пояснил Ийес. – Их еще называют перевертышами. Они принимают форму других существ. Втираются в доверие, а потом убивают своих жертв и поедают их.
Мы изумленно уставились на мальчишку. Фьерд молча задвинул его к себе за спину и зажег в руках несколько Огненных Стрел. Молчаливый до сих пор видит в малыше себя самого. Маленького, беспомощного, пострадавшего… Вот только Фьерд – не Вьерн, а спасенный мальчишка оказался Притворщиком.
– Иногда драконы находят в лесах странных сородичей, - мрачно проговорил Ийессамбруа. – Они не разговаривают и ведут себя так, словно ранены, или оглушены чем-то. Когда
– Мы не будет убивать ребенка, какого бы вида он ни был! – сурово произнес Мельвир, встав рядом с Хэллордом, чтобы не дать Ийессамбруа возможность выполнить то, что он задумал.
Я внимательно посмотрел на мальчишку, вцепившегося в локоть Охотника. Так, значит, это не его настоящий облик? Теперь понятно, что с самого начала так настораживало меня в том, как он виснет на Фьерде. Змеи иногда тоже обвиваются вокруг своих жертв.
– Как благородно! – прошипел Ийессамбруа. – Только вот, боюсь, он вам таким благородством не ответит! Я знаю несколько случаев, когда мои соплеменники принимали детенышей Притворщиков за потерявшихся драконят, и притаскивали их в свои гнезда! Заканчивалось все одинаково! Несколько ночей спустя эти твари пытались перегрызть глотки своим спящим «спасителям» или разбивали и крали яйца!
Безарр, устроившейся в тенечке и степенно наблюдавший за нашей перепалкой, поднялся на ноги. Неспешно направился в сторону побелевшего Фьерда. Этакая громада, могущественна и неумолимая, вполне способная перекусить Притворщика, укрывавшегося за спиной его ученика надвое. Остановившись подле Фьерда, Безарр сел на землю, уставившись всеми четырьмя глазами на замершего мальчишку. А затем зарычал. Громко и протяжно, так, что с деревьев посрывались с возмущенными вскриками птицы.
Рычал Безарр, наверное, минуты две, а затем вдруг смолк и вернулся на свое место, как ни в чем ни бывало. Когда Ревущий отошел, мы увидели, что укрывшегося за Фьердом детеныша Притворщика мелко трясло. На кончиках его пальцев теперь красовались когти, а очертания потеряли четкость. Его тело как будто «поплыло», руки показались вдруг гибкими, словно щупальца, а тело потемнело, превратившись в подобие очень густого дыма. На мгновение я увидел перед собой нечто черное, полубесформенное, со светящимися ало-красными глазами. А затем это снова стало ребенком. Только теперь еще более напуганным, чем прежде. Притворщик понял, что мы увидели его настоящего.
– Никто. Не тронет его. Пока я жив! – оскалившись, произнес Фьерд и обвел всю нашу компанию свирепым взглядом.
– Ты ведь видел, что он такое, - тихо произнес безмолвствовавший все это время Белизар.
Даже Хэллорд явно подумывал отойти в сторону и не мешать Ийессамбруа, судя по растерянной физиономии ученика.
– Мне наплевать! – отрезал Охотник.
– Мне тоже! – согласился Элия. – Он не виноват, что родился перевертышем! И уж точно не просился в наш мир!
– И мне! – в выборе Дины я, в общем-то, и не сомневался.
Она как-то даже умудрилась нарядить в человеческую одежду подобранного Ийесом гровлина. Правда, он ее потом все равно снял. Все взгляды почему-то устремились к нам с Мельвиром.
– Приглядывайте за ним ночью, - пожал плечами чародей. – Раз уж в их обычаях нападать на спящих.
– Может, тогда лучше связывать? – оценил я грядущие перспективы «стеречь» мелкого поганца.
– Может, я тебя самого на ночь
– Какие же вы, светлые, все-таки тупицы! – проворчал Ийессамбруа, поняв, что прикончить Притворщика ему не дадут.
– Кхм! – напомнил я Ийесу о хороших манерах и о присутствии трех Повелителей Темных земель.
– И темные не лучше! – отрезала Сумеречная Тварь.
Я нашел Фьерда вечером на балконе. Охотник оставил маленького Притворщика спать, а сам маячил снаружи, то ли любуясь на спящий город, то ли предаваясь препоганым раздумьям. Я прошел мимо спящего мальчишки, невольно ловя себя на мысли, действительно ли это существо спит, или притворяется. Ждет удобного момента, чтобы и правда всех нас прикончить, а потом сбежать. Вот только куда? В родной мир без чужой помощи ему не попасть. Или Притворщикам без особой разницы, где охотиться, втираясь в доверие? Насколько на его счет прав Ийессамбруа? Моя Сумеречная Тварь не из тех, кто любит убивать детенышей. Он бы тогда с Хэллордом остановился сам, если бы мог.
– Мы должны отправить его обратно в родной мир, - сказал я Фьерду, выйдя на балкон.
Охотник стоял на балконе, крутя в руках небольшой кружок металлического талисмана. Приглядевшись, я смог разглядеть с наступивших сумерках вырезанные на нем контуры птицы. Родовой знак, такие любят носить светлые эльвиэ в лесных поселениях.
– Почему? – тихо спросил Молчаливый. – Из-за того, что этот ребенок – Притворщик?
– Он опасен, - угрюмо отозвался я. – Да и в нашем мире ему нечего делать.
– Даже, если забыть пока, что мастерам Академии выдворить его обратно не удалось, - усмехнулся Фьерд. – Ты считаешь, что с сородичами ему будет лучше?
– А ты придерживаешься иного мнения? – удивился я.
Чем бы ни был маленький Притворщик на самом деле, Ийес прав. Он опасен, а у нас и без того полно проблем. Как только Светлый Совет узнает о том, что мы задумали, они попытаются остановить нас. Да и в записях Менсенира мы пока не нашли точного указания на место, где находятся Столпы Вечности. Если еще и за свою жизнь опасаться, каждый раз, ложась спать, это уже перебор!
Фьерд поднял талисман на уровень наших глаз, чтобы я смог лучше рассмотреть заискрившуюся в лунном свете птицу.
– Его дала мне Элия, - тихо произнес Молчаливый. – Повесила на мою шею, когда светлые отбили ее деревню у моих сородичей. Почти все ее обитатели, включая ее семью, уже были к тому моменту мертвы. Она избавила меня от шерсти на ушах с помощью горячего воска. А потом сказала Вьерну, что я – ее брат. Я не знал языка светлых и мог сказать на нем лишь несколько слов, да и то с жутким акцентом. Так что она жестами велела мне молчать, чтобы не выдать себя. И я молчал. Даже, когда светлые казнили наших воинов, тех, кто не погиб сразу...
Голос Фьерда прервался. Охотник с силой стиснул в руке талисман и продолжил. Племя темных эльвиэ, в котором родился Молчаливый, промышляло разбоем в приграничных землях. Своих родителей мальчик толком не помнил. Они погибли во время одного из набегов, когда он был еще совсем маленьким. Тощий, вечно голодный, избитый кем-нибудь…
Я словно воочию видел семилетнего Фьерда, с трудом удерживающегося в седле, позади одного из воинов. Трясущегося от страха, его брали с собой в набег не впервые. И каждый мог закончиться для мальчишки плачевно. Взрослых воинов не особо интересовало, выживет сирота или нет. Либо из него получится воин, такой же безжалостный, как остальные, либо… одним ртом племени кормить меньше.