Мельвир
Шрифт:
В деревне, где родилась Элия, племя решило задержаться подольше. Им дали достойный отпор, было много раненных. Да и добыча была богатая. Поселение светлых отнюдь не бедствовало. До сих пор Фьерду снилось иногда в кошмарах то, что там произошло. Кровь и крики, пламя костров, пожирающих живую плоть. Его племя славилось чудовищной жестокостью.
– Ты не представляешь, как мне было страшно, когда Вьерн со своим отрядом захватил деревню, Гвир! – глаза Фьерда затуманились от воспоминаний.
– Я был уверен, что светлые сделают со мной то же самое, что с остальными. Или еще хуже, поступят так, как мое племя поступало с пленниками… Элия заботилась обо мне, не смотря на все, что
С этими словами Фьерд отвел с уха пряди темных волос. Целая минута и вся концентрация, на какую я был способен, понадобились мне, чтобы заметить тонкий, едва заметный флер маскирующего заклинания. Впрочем, и без него Молчаливый не слишком бы выделялся. Может, его ухо и правда чуть менее изящное и не такое острое как у светлых сородичей. Но, скорее всего, сторонний наблюдатель решил бы, что в его жилах течет примесь человеческой крови. Зря они с Элией так сильно боялись разоблачения. Хотя, учитывая все, что названным брату и сестре довелось пережить и увидеть… Маленький Фьерд засыпал по ночам, думая, что его учитель, узнав правду, перерезал бы ему горло. И это в лучшем случае! Я с сочувствием посмотрел на Охотника. Интересно, неужели, он до сих пор так считает? Что, узнав правду, все отвернутся от него?
– Рэдвину не будет лучше с его сородичами, - тихо произнес Фьерд. – Мне не было.
– Рэдвину? – удивился я.
– Надо же его как-то называть!
– смутился Охотник.
– Ты обманул нас! – заявил я Белизару несколько дней спустя, когда мы разобрали большую часть свитков и книг в таинственном сундуке.
Легендарный Повелитель Темных земель стоял возле окна нашей «ученической» спальни и любовался садом. Даже приоткрыл его, чтобы слушать переливчатый гомон птиц.
– Обманул в чем именно? – осведомился Белизар, с присущей ему спокойной беспечностью.
Худшее с ним уже произошло. Все, кого он знал и любил столетия, как мертвы. А сам он провел столько лет в подземелье, что любой бы сбился со счета. Я знал, что каждую ночь древний чародей просыпается от кошмаров. Садится на кровать в темноте и подолгу ее ощупывает, затем поворачивается к окну и, не отрываясь, смотрит на звезды. Пытается поверить, что свободен.
– Тебе не нужны никакие записи Менсенира для того, чтобы найти Столпы, - твердо сказал я, глядя в глаза чародея, вероятно превосходящего меня в силе и опыте неизмеримо. – Ты и так знаешь, где они.
– С чего ты взял, Гвир? – Белизар не отводил глаз от искрящегося зеленью, еще едва только тронутого красками осени сада.
В менрисенской Академии деревья были зелеными даже зимой. То ли сорт такой особенный завезли, то ли их окутывала магия столь мощная и давняя, что никто уже толком ее не помнит.
– Ты едва взглянул на записи, что мы нашли. И книга, которую ты взял в библиотеке… Она ведь не имеет к Менсениру никакого отношения. Это книга твоего Рода.
Наверное, не очень хорошо было заглядывать в его вещи. Но взятую им книгу Белизар особенно
Бывший Правитель Темных земель тяжело вздохнул.
– В этой книге есть портреты моих родителей и младшего брата. Там описано, как он жил, после того, как заточил меня…
Я посмотрел на огромный окованный железом на уголках фолиант. Когда-то я мечтал увидеть хотя бы портрет отца. Узнать, как он выглядит, похожи ли мы… Оказалось, едва ли. Мельвир мало того, что зеленоглазый и златокудрый, как еще и весь такой статный, изящный. В общем, типичный красавчик из светлых эльвиэ. Мне от него лишь чуть заостренные уши достались.
– Прекрасно он жил! – брякнул я.
– Ну, спасибо! – с чувством усмехнулся Белизар.
– Извини, - кажется, как раз кончики моих ушей-то и покраснели, я запоздало сообразил, что сказал это не о Семерросе, по крайней мере, не только о нем.
– Так зачем ты на самом деле привел нас в Менрисенну? – я решил, что тишина в ответ сойдет в знак принятых извинений.
Взгляд Белизара вдруг стал смущенным.
– Если я скажу, вы меня прикончите, - вздохнул темный маг.
– Говори уж!
Не знаю, что я ожидал услышать. Наверное, какую-нибудь древнюю великую тайну Белизара Темного.
– Разрушить Столпы не удалось даже моему учителю, - тихо произнес Белизар. – Думаю, это мероприятие вполне может стоить мне жизни. Так что я хотел побывать в Менрисенне, прежде чем отправляться туда. Сначала хотел отправиться в Старую Башню, но… после Проклятья там наверняка все изменилось. Стало не таким, как я помню. А Академия – почти такая же, как была.
Я почувствовал, что глаза щиплет, словно в них попал мыльный корень. Вот уж не думал, что привяжусь к этому типу! Да и… о том, что разрушить Столпы Призыва – это вам не Ледяные Стрелы сваять, я как-то не задумывался. Как и о том, что у разрушения Столпов Вечности цена может быть соответствующая.
– Ты мог бы просто сказать нам, что хочешь побывать здесь.
Белизар хмыкнул.
– Представляю, как бы я позвал вас разрушить Столпы Вечности, а по дороге заехать в пару мест, чтобы я смог понастальгировать! Уверен, все бы согласились столь продуктивно потратить время!
– Эти – согласились бы, - задумчиво произнес я. – Так, где находятся Столпы Вечности?
– Думаю в Холодных Горах, - вздохнул древний чародей. – Учитель никогда не говорил точно. Но я знаю, что в последний раз он отправился на Север. И после его исчезновения, прочесал там почти все, кроме Холодных Гор.
Я задумчиво кивнул. Среди прочего в сундуке нам попалось несколько карт Севера, в том числе карта, на которой довольно подробно были изображены Холодные Горы. Фьерд пристально изучил ее, даже просканировав магически, но ничего похожего на крестик там, конечно же, не было. Облегчать нам задачу Менсенир явно не собирался. А сам он и так знал, где искать Столпы Вечности. Его, скорее, интересовали безопасные проходы туда. Интересно, в таком случае, почему он не взял карту с собой? Должно быть, нашел получше. Нам же придется довольствоваться тем, что есть. Времени, до того, как Дисмус убедит мастеров Академии напасть на нас с Хэллордом или хотя бы отправить гонца в Латрас, чтобы узнать, не посходили ли там Семеро с ума, позволив явиться сюда двум темным оставалось все меньше.