Мемория. Корпорация лжи

Бобл Алексей

— К чему ты клонишь, Макс? — настороженно спросил Барни.

Фрэнк понял, что есть какие — то подводные камни, которые они не учли.

Тренер положил винтовку на подоконник, раскрыл лэптоп и пробежал пальцами по клавиатуре.

— В Нью — Йорке три десятка отделений «Мемории», — сообщил он, не отрывая взгляда от экрана. — Кстати, пять из них открылись на прошлой неделе, еще пять готовятся к открытию завтра.

— В Вашингтоне аналогичная ситуация, я видел, — сказал Фрэнк. — Там тоже полно новых отделений.

— Угу, — кивнул тренер. — Еще в Нью — Йорке у корпорации

есть два крупных центра. Один обслуживает полицейский департамент, как раз занимается коррекцией личности и следит за соблюдением гражданами закона о посещении «Мемории». Другой — научный. Фактически является исследовательской лабораторией, куда я хотел бы заглянуть, но на это у нас нет времени.

— Такой центр может быть ширмой, — пробурчал Барни, ставя сковородку на плиту. И пояснил для Фрэнка: — Главные секреты чаще прячут ближе к телу или выносят в такие места, куда никто носа никогда не сунет, — за полярный круг, на Луну.

— Вполне допускаю, — согласился Макс. — И вот что получается в итоге. Чтобы осуществить одновременные сеансы коррекции для тысячи переселенцев… Пусть даже будут задействованы все имеющиеся мощности «Мемории» в Нью — Йорке, вплоть до научных центров… Необходимо… если даже по человеку в час, а в центрах можно сразу по десятку… выходит… — Он развернул лэптоп, на экране была таблица с расчетами. — Шестнадцать с половиной часов на то, чтобы провести первичную коррекцию личности у тысячи человек. Тысячи! А переселенцев — сотни тысяч. По стране — миллионы. Сколько потребуется времени на всех?

Ответить на вопрос было несложно, поэтому Фрэнк не знал, что сказать, и смотрел на Барни, который, слепо уставившись в окно, беззвучно шевелил губами, производя подсчеты.

Тренер снял очки и в который раз потер уставшие глаза.

— Очень сильный ход, весьма интересная мысль, Фрэнк. Но, увы, следует признать, что она лишена всякого смысла. По времени не складывается.

— А что, если Кэтлин разработала технологию, которая позволит за короткий период времени привести переселенцев в требуемое состояние? — не захотел сдаваться Фрэнк. — Отсюда и название — «Вакцинация».

— Да, — вдруг оживился Барни и, выдернув нож из доски, сделал короткое движение, будто насаживал что — то на острие. — Вколют им в задницы химикалии, и… — Он замолчал, потому что тренер покачал головой:

— Нет. Вколоть, допустим, вколют. Но всем разом… Нет, не выйдет. Представь, Барни: сто тысяч голых задниц и сто тысяч шприцев… Вы никак не поймете главного. Чтобы осуществить предложенное Фрэнком, надо одновременно заставить тысячи людей действовать по единой схеме. Повиноваться. А такое невозможно. В теории — да. На практике… Бунт подавят еще в зародыше. Зомбированным переселенцам не дадут развернуться, полиция перестреляет их, изолирует остальных. А корпорацию обвинят в сговоре против властей. — Он опять покачал головой: — Тут что — то другое. Что? «Мемория» не просто так открывала новые отделения по всей стране. Они готовились к «Вакцинации», но суть нам ее пока не ясна. — Тренер взял винтовку, вогнал магазин в приемник и дослал патрон в ствол.

Фрэнк с надеждой посмотрел

на Барни, он не ожидал, что тот вообще поддержит его идею. До разговора на кухне ему казалось, что Барни только и умеет сердиться и ворчать на него. Наверное, так получилось из — за Мэгги, которая, надо признать, неожиданно понравилась Фрэнку. В ней было что — то особенное… Она не такая, как Кэтлин, но все равно. Рядом с ней становилось легче. Странно, обе девушки действовали на него одинаково. У Мэгги не было внешнего сходства с Кэтлин, зато имелись присущие ей черты характера, и вела она себя решительно, уверенно, без боязни. Сразу стала помогать, получив минимум информации…

— Так, — произнес Барни, почесав локоть. — Макс, вали — ка ты в мою комнату. Там с оружием разберешься, пока какой — нибудь любитель телескопов не срисовал тебя в окне с винтовкой в руках.

Оставив лэптоп на подоконнике, тренер спрыгнул на пол и покинул кухню, забрав оружие с собой.

— Ну что, уел он нас, парень, — обронил Барни, поднимаясь из — за стола.

Он ссыпал овощи на разогретую сковородку и заглянул в кастрюлю, где тушилось мясо. По кухне поплыл вкусный запах варева, Фрэнк невольно сглотнул. Подравняв стопку бумаг, положил их на подоконник рядом с лэптопом.

— Твоя версия событий мне определенно нравится, — снова заговорил у него за спиной Барни, помешивая шкворчащие в масле на сковороде лук и кубики моркови. — Красивое решение — ухлопать президента руками переселенцев и разнести Нью — Йорк. Это ж надо такое придумать! Хм… Клейни разом решит две проблемы: разберется с крупнейшей в стране резервацией, стерев в порошок триста тысяч ублюдков, и окажется в Белом доме, прежде чем завершится войсковая операция в Бронксе. — Он шагнул к Фрэнку. — Но это не значит, — слюна изо рта отставного сержанта полетела в лицо гостю, — что, когда вернется Мэгги, ты можешь спокойно пялиться на нее как на близкую подругу! Тебе ясно, парень?!

Фрэнк опешил. Он растерянно хлопал глазами, припертый Барни к подоконнику. Видимо, придется сильно потрудиться, чтобы заслужить расположение главы семьи Дагган. Нужно осторожно расспросить Мэгги о прошлом отца и постараться понять, почему тот так опекает дочь…

Глава 11

После обеда Фрэнк и Макс завалились спать в комнате Барни. Тот их и разбудил, громко ругаясь на кухне, костеря кого — то. Когда оба гостя, толком не проснувшиеся, но обеспокоенные криками хозяина квартиры, оказались рядом, Барни сидел перед телевизором: злой, трясущийся от ярости.

Фрэнк сразу узнал пожилого седовласого мужчину на экране — тот заглядывал в комнату, где перед нападением на участок его, Фрэнка, допрашивал Эдвард Бэггинз. В информационной строке под изображением сейчас стояли имя и должность выступавшего: капитан Бад Джессап, начальник полицейского департамента Нью — Йорка. Джессап с мрачным видом заканчивал официальное сообщение: «…Все силы нью — йоркской полиции брошены на обеспечение охраны порядка в связи с подготовкой к визиту президента. Жители города, мы не подведем вас, будьте спокойны…».