Мемория. Корпорация лжи
Шрифт:
— Почему ты ругался, Барни? — Макс широко зевнул и встряхнулся. — Что — то важное сказали про Фрэнка?
— Да. — Барни отключил у телевизора звук. — У полиции забрали дело Шелби, передали федералам.
— Так чего ты ругался?
— Как, разве ты не видишь, что они творят? Какие — то ублюдки положили кучу народа, убили полицейских, а у них забирают дело… — Барни задохнулся от злости. — Да я бы… я… Почему гражданские молчат?
— Этого следовало ожидать. «Мемория» подчищает за собой, удаляя свидетелям воспоминания…
На входной двери щелкнул замок, все оглянулись — в коридоре появилась
— Нам еще раз дают понять, с кем мы связались.
— Как дела, медвежонок? — Раскрасневшийся от смущения Барни бросился навстречу дочери.
— Нормально, папа. — Девушка подставила щеку для поцелуя. Барни помог ей снять пальто. — Дядя Макс, я все узнала и даже сделала больше, чем надо, но вы не станете меня ругать за это. Пришлось пожертвовать обеденным перерывом… — Мэгги прошла на кухню, разглаживая почти неприметные складочки по бокам своего делового костюма.
— Я приготовил рагу, — торопливо произнес у нее за спиной Барни. И стрельнул глазами исподлобья в тренера и Фрэнка — мол, сначала еда, потом о делах.
— Поешь. — Макс пододвинул стул и усадил девушку, бережно положив руки ей на плечи. — Нам тоже не помешает перекусить.
— Да, — согласился Барни. — Потом обо всем поговорим.
И засуетился вокруг Мэгги, которая, не скрывая улыбки, терпеливо дождалась, пока разогреется ужин и все усядутся за стол.
После еды она рассказала о событиях в «Мемории» за минувший день. В штаб — квартире все только и делали, что готовились к завтрашнему визиту президента. Служба безопасности обустроила на входе в здание дополнительные посты, установила оборудование, чтобы проводить досмотр посетителей, проверять фото — и видеоаппаратуру аккредитованных журналистов на наличие скрытых взрывных устройств и огнестрельного оружия. Большинство сотрудников завтра не выйдут на работу, но все секретариаты служб, отделы мнемотехников «Мемории» и юридический обязаны присутствовать в полном составе.
— Дядя Макс, ты ведь хочешь попасть в здание завтра, так? — спросила Мэгги.
— Желательно, — отозвался тренер. — Причем до начала пресс — конференции.
— Я смогу это устроить, но проведу туда только одного… — Мэгги посмотрела на Фрэнка. — Его.
— Почему его? — Барни переводил взгляд с дочери на Фрэнка и обратно.
— Потому что в нашем юротделе заболел молодой сотрудник. Он внешне и фигурой похож на Фрэнка. Я просто взяла дубликат его пропуска в секретариате.
— Макс, — Барни повернулся к тренеру, — скажи что — нибудь… Нет, не говори! Мэгги не пойдет туда завтра с ним. Нечего даже думать об этом! Если кому идти с Мэгги, так только мне, и никому больше… — Он вдруг замолчал, встретившись с колючим взглядом Макса. В повисшей на кухне тишине сквозь щель в приоткрытом окне стали слышны звуки проезжавших по улице автомобилей, слабые голоса прохожих.
— Хм. — Тренер вдруг улыбнулся. — А что, это мысль…
— Дядя Макс, ты серьезно?! — воскликнула Мэгги.
— Вполне.
— Но… — Она растерянно уставилась на него большими глазами, потом перевела взгляд на отца.
— Вы пойдете туда втроем, — заявил Макс.
Настала очередь удивляться Барни с Фрэнком. Первый стал мрачен, как небо над Манхэттеном перед грозой.
— Как ты себе это представляешь, Макс?
Тренер
— Похож? — Тренер опять улыбнулся Барни. — Похож.
— Ты это… Я… — Хозяин квартиры чуть не проткнул лэптоп указательным пальцем. — Да где ж похож? Вы гляньте, Мэгги, парень, ну скажите вы ему, что…
— Сбреешь усы, немного грима… — спокойно произнес Макс.
Барни застыл с раскрытым ртом.
— Ну вылитый Бинелли, да? — Тренер подмигнул сидящей рядом с ним Мэгги.
Она склонила голову набок, глядя на экран.
— А что, дядя Макс прав.
— Угу, — буркнул Фрэнк.
— Нет! — Барни вскочил с табурета. — Нет! Нет! И еще сто тысяч раз — нет!
— Сядь! — Макс захлопнул лэптоп.
Мэгги невольно подалась в сторону Фрэнка, подальше от кричавших друг на друга ветеранов. Барни громко засопел, взирая сверху вниз на тренера красными от гнева глазами. Его губы и усы шевелились, он бормотал проклятия.
— Сядь, — холодно потребовал Макс. Дождался, пока Барни опустится на табурет, и продолжил: — Управляющий с тобой одной комплекции и роста, вы одного возраста. Мы используем внешнее сходство. И… больше не заставляй повышать на тебя голос в присутствии дочери.
Барни поставил локти на стол и уперся щекой в обхваченный ладонью кулачище, отвернувшись к окну.
— Усы отрастут. — Тренер положил лэптоп перед собой. — Усы — не голова, которую можно потерять, если не выясним, что за информация на жестком диске.
Барни схватил со стола устройство, качнул рукой, будто собирался швырнуть его в стену, и положил обратно.
— Можем продолжать? — Макс невозмутимо смотрел на Барни.
— Я в порядке, — пробурчал тот.
— Хорошо.
— Есть вопросы, — вмешался Фрэнк. — Пропуск в здание, — он посмотрел на Мэгги, — для меня уже есть, но как быть с браслетом?
— Это не проблема, — пробурчал Барни.
— Ладно. Завтра в «Мемории» будет сразу два мистера Бинелли, один настоящий, один… — Фрэнк взглянул на Барни, — наш. Проникнуть в здание — это полдела. Нужно, не вызвав подозрений, либо прочесть, либо перезаписать информацию с диска и затем выйти на улицу. Каким образом?
— Сейчас узнаешь. — Глаза тренера торжественно блеснули.
Он снова почувствовал себя в родной стихии, ощутил силу и питавшую сознание энергетику предстоящих событий, потому что его призванием было планировать и проводить такие сложные миссии. Макс Догерти был разведчиком — диверсантом до корней седых волос и с окончания городской войны жаждал настоящего дела.
Когда от особняка мистера Бинелли отъехал лимузин, небо над Лонг — Айлендом было безоблачным. Солнце только — только взошло, и лучи еще не резали глаз, заливая мягким светом спокойные прибрежные воды. Управляющий корпорацией всегда отправлялся на работу в одно и то же время. В машине, рядом с водителем, на переднем пассажирском сиденье расположился телохранитель, стекло между ними и задней частью салона, где находилось охраняемое лицо, было опущено. Бинелли редко пользовался перегородкой, все важные встречи он предпочитал проводить в офисе, раритетный бронированный «майбах» оставался для него лишь средством передвижения.