Мемуары леди Трент: В Обители Крыльев

Бреннан Мари

– Нет, я не завидую твоей работе, – торопливо заговорила я, с силой сцепив пальцы перед грудью. – Не подумай, что я ревную тебя к ней – наоборот, за нее-то и за твою увлеченность я тебя больше всего и люблю. Однако…

Продолжить я не смогла. Пришлось Сухайлу заканчивать мысль за меня:

– Однако я добился в своей области науки немалых успехов, а ты сидишь здесь и отвечаешь на письма?

– Нет. Твои успехи ценят по достоинству, – пояснила я. Внезапно вырвавшаяся наружу горечь адресовалась отнюдь не ему, а мне самой, наконец-то осознавшей, в чем истинная суть моего беспокойства. – Твоя лекция состоялась в Кэффри-холле,

а не в зале Общества Языковедов, не из-за того, что тебя там отвергли, а потому, что ты сам решил рассказать о результатах своей работы более широкой аудитории. А вот меня в Коллоквиум Натурфилософов не примут. Никогда.

Если только я не продолжу совершать открытия столь великие, что даже этому табуну закоснелых узколобых ретроградов придется их признать. В то время я ни за что не произнесла бы подобного на публике, но про себя считала их именно таковыми. Однако, несмотря на все к ним пренебрежение… да, мне до сих пор очень хотелось вступить в их ряды.

Сухайл обнял меня, коснувшись щекой волос, и на сей раз я не стала высвобождаться из его объятий. Больше он не спросил ни о чем, а лишь прошептал:

– Что ж, если будет на то воля Господа, способ мы отыщем.

* * *

После этого вечера ни дня не проходило без раздумий о том, как достичь цели – то есть Мритьяхаймских гор. Я раздобыла более подробную карту, кнопками закрепила ее на стене и начала изучать рельеф нужного района с одержимостью, свойственной всякому скалолазу. Нельзя ли пробраться к седловине вдоль самого горного массива, отправившись в путь от его северных границ? Нет, заверил мистер Фу, если нам желательно прибыть на место в течение ближайших десяти лет. Тогда может, все-таки, с запада? Проскользнуть мимо йеланских войск и подобраться к седловине с другой стороны? И плевать, что рельеф местности с кафтлайской стороны мистеру Фу совершенно незнаком, а предприятие сие выглядит чистым самоубийством! Нет, я еще не отчаялась настолько, чтоб рисковать собой ради столь ничтожного шанса, однако твердо решила не пренебрегать ни единой возможностью, какой бы невероятной ни показалась она на первый взгляд.

Пожалуй, поэтому-то ответ и нашелся однажды вечером, во время ужина, когда мой сын Джейк приехал из Меррифорда погостить.

Конечно же, я изложила ему ситуацию и представила его мистеру Фу. Первым делом Джейк, естественно, принялся настаивать, чтоб я взяла с собой и его.

– Оттуда до ближайшего моря – тысячи километров, – напомнила я ему, когда мы садились за ужин.

Джейк едва начал учебу в университете, но уже явно выразил намерение посвятить жизнь изучению морей и океанов: путешествие на «Василиске» произвело на него впечатление столь глубокое, что это оказалось неожиданностью даже для меня.

– Ничего, как-нибудь переживу, – с театральным вздохом ответил он. – Но Мритьяхаймы! Многие ли могут похвастать возможностью попасть туда?

– На одного меньше, чем ты надеешься.

– Ты же знаешь, что это только толкает меня на поиски способа, – ухмыльнулся Джейк.

– Ты слишком велик, чтоб поместиться в ее багаже, – заметил Сухайл. – И вряд ли сумеешь проникнуть на борт так, чтоб она не заметила.

– Кроме этого, – со вздохом отнюдь не театральным, но обескураженным, добавила я, – мы пока даже представления не имеем, как туда попадем. Если дело и дальше пойдет с той же быстротой, к тому времени, как у меня появится план, ты достигнешь совершеннолетия, и помешать тебе я уже не смогу.

Нет, Джейк не зашел бы столь далеко, чтобы последовать за нами тайком, но об отыскании способа – если не для себя, то для нас – говорил вполне серьезно.

– А дядю Эндрю ты спрашивала? – сказал он.

К немалому удивлению всей нашей семьи, младший из моих братьев до сих пор служил в армии. Нет, она не сделалась страстью всей его жизни, однако придавала ей направление и цель (и вдобавок, осмелюсь заметить, дисциплинировала брата), и это было много более того, что он мог бы обеспечить себе сам.

– Да, я писала ему, но ведь он – всего лишь капитан. Не в его власти отправить в Цер-нга войска, чтобы расчистить нам путь.

Джейк погрузился в мрачные раздумья. В этот момент лакей подал суп. Мы с Сухайлом приступили к еде, но Джейк только бесцельно поигрывал ложкой, хотя обычно поглощал еду едва ли не до того, как тарелка касалась стола. Тревожный знак… однако прежде, чем я успела спросить, в чем дело, он громко захохотал.

– Говоришь, через земли Цер-нга не пройти? Так нужно пролететь над ними по воздуху!

Ложка выскользнула из моих пальцев и погрузилась в тарелку с супом до кончика черенка. Даже не пытаясь достать ее, я слепо уставилась в поверхность жидкости.

Пролететь над ней?!

– Извините, – сказала я.

Забыв про суп, а также про сына и мужа, лишь усмехнувшихся мне вслед, я отправилась писать письмо.

* * *

Мои отношения с военными властями Ширландии всегда были крайне неоднозначны. Невзначай сорвав их планы в Байембе, я помогла им на Кеонге; после чего при содействии Тома едва ли не силой вырвала у них должность, которой мне не желали давать, однако оправдала сие находкой в Лабиринте Змеев и открытием принципа лабильности развития. Благодаря мне Ширландия узнала, как предохранять драконью кость от распада, но я же выдала этот секрет иностранным державам; я финансировала первые попытки синтеза драконьей кости, но сама же вдохновила человека распространить информацию о результатах на весь мир… Конечно, утверждать, будто военные меня ненавидят, было бы преувеличением, но и любви ко мне они также отнюдь не питали.

Посему не добиться бы мне никакого содействия, если бы не мой брат Эндрю. Да, как я и сказала Джейку, простой капитан особым влиянием в армии не пользуется, но однажды, в Койяхуаке, Эндрю спас жизнь одного человека. В то время полковник, ныне Сэмюэл Гумбольдт дослужился до генерал-майора и имел самое непосредственное отношение к едва зарождавшейся службе, которая через несколько лет, отделившись от армии, превратилась в Ширландские Королевские Военно-воздушные силы. Благодаря его дружеским отношениям с братом, мне удалось добиться аудиенции и изложить свое дело.

– Покажите, где это, – сказал Гумбольдт, выслушав меня до конца.

По выражению лица или тону голоса сложно было догадаться о его мыслях. Правда, на смех он меня не поднял, и я сочла это обнадеживающим знаком. Подойдя к большому столу, заваленному множеством бумаг, я развернула принесенную с собою карту. Вычерчена она была не столь подробно, как нам хотелось бы, – в те дни карты Цер-нга отличались скорее не точностью, а украшательствами, но эта, дополненная собственными наблюдениями мистера Фу, являла собой наилучшую из имевшихся.