Мемуары знатной дамы: путь от фрейлины до эмигрантки. Из потонувшего мира
Шрифт:
Обе придворные дамы, блондинка и брюнетка, внушили великим мира сего глубокую страсть к себе. Блондинка – великому князю Алексею, брюнетка – наследнику, будущему императору Александру III. Он даже хотел ради нее отказаться от престола. Но его объяснения с родителями привели к тому, что его отправили в Данию. Оттуда вскоре пришло известие о его помолвке с принцессой Дагмарой. Он не должен был сожалеть об этом, так как ему на долю выпало большое супружеское счастье, так редко встречающееся у коронованных особ.
Княжна Мещерская должна была покинуть двор, и ее старая тетка княгиня Чернышева взяла ее с собой путешествовать. В Париже она познакомилась с Павлом Демидовым князем Сан-Донато, бывшим лучшей партией в России. Он смертельно в нее влюбился, сделал ей предложение, которое ею и было принято. Год спустя она умерла после родов сына, Элима, ныне русского посланника в Греции. Я никогда не могла смотреть на Элима без волнения, так как я находила в нем прекрасные черты и взгляд его покойной матери, бывшей в Петербурге моим
И m-lle Жуковская благодаря ее роману должна была покинуть двор. Великий князь Алексей, подобно своему брату, сделал попытку получить согласие на брак, но его не получил и был выслан в Америку. Думали, что это излечит его от его страсти. От их тайного сожития родился сын, получивший имя граф Белевский. Он женился впоследствии на княжне Трубецкой, дочери княгини Лизон Трубецкой (подруги Горчакова и Тьера).
Саша Жуковская вышла впоследствии замуж за офицера саксонского кавалергардского полка барона фон Вермана и умерла в Висбадене пятнадцать лет спустя.
Великая княгиня Елена
Общество того времени, о котором я говорю, времени моей молодости, было изысканно и чрезвычайно немногочисленно. Только немногие дома старинных, знатных родов имели преимущество принимать у себя двор. Царская семья состояла тогда только из царской супружеской четы, наследника с супругой, великой княгини Елены (тетки государя), великого князя Константина и его супруги. Кроме того, надо еще назвать великого князя Николая Николаевича старшего, супруга которого совершенно отрешилась от общества, предалась религии и окружила себя епископами, священниками и монахами. Было не более двадцати домов, которые посещала царская семья. К этим домам принадлежали обе семьи Барятинских, княгиня Кочубей (интимная подруга германской императрицы Августы, супруги императора Вильгельма I), князь и княгиня Воронцовы, Апраксины, Шуваловы, граф и графиня Адлерберг (министр двора), граф и графиня Стенбок-Фермор, брат моей бабушки граф фон дер Борх (обер-церемониймейстер), женатый на графине Лаваль (она происходила из французской эмигрантской фамилии, была владелицей одного из красивейших дворцов на берегах Невы), граф и графиня Орловы-Давыдовы и затем граф и графиня Воронцовы-Дашковы. Последний был близким другом Александра III, и дом его был особенно любим молодежью, боготворившей графа. Затем я назову еще три балтийские фамилии, занимавшие большое положение при дворе, но породнившиеся с русской аристократией: Мейндорфы, Палены и князь и княгиня Ливен.
Духовным центром русской столицы был тогда, несомненно, двор великой княгини Елены. Она была принцессой Вюртембергской и вдовой великого князя Михаила, брата императора Николая I. Она жила то в своем прекрасном дворце на Каменноостровском, то в своем прелестном доме в Ораниенбауме. Зиму же она проводила в Михайловском дворце. Это самый большой и роскошный дворец в столице, теперь в нем находится музей императора Александра III [9] . Во всех этих своих резиденциях она отличалась одинаковым гостеприимством, расточаемым ей не только по отношению к двору или к высшей аристократии, но и по отношению ко всему выдающемуся, в духовном смысле, в Петербурге. Политические деятели, художники, ученые были ее желанными гостями. Она имела большое влияние на своего племянника Александра II и принимала личное участие в освобождении крестьян. Благодаря ее либеральным взглядам консерваторы того времени называли ее «красной тетей». Многие учреждения имени великой княгини Елены появились благодаря ее содействию, как, например, консерватория, давшая нам столько больших музыкантов. Затем «Охрана матерей» – большое благотворительное учреждение, материально ею поддерживаемое. Все большие политические деятели ее времени, как то: князь Горчаков, Юрий Самарин, министр финансов фон Рейтерн, князь Черкасский, Валуев, Победоносцев, знаменитый обер-прокурор Святейшего синода, князь Дмитрий Оболенский, граф Александр Кейзерлинг, знаменитый ученый Карл Эрнст фон Байэр, теолог Осинин – часто ее посещали. Все принимаемые великой княгиней Еленой отличались своим духовным обликом, и разговоры их не были никогда бессодержательны. У нее можно было слушать Кони и Спассовича, двух молодых с большим будущим криминалистов, которые не раз излагали интересные процессы, или же слушать рассказы о Тибете и об Индии из уст только что вернувшегося оттуда путешественника, много там видавшего и пережившего. Гениальный Рубинштейн играл на рояле. Любимые публикой немецкие и французские артисты (немецкий театр был закрыт Александром III) играли или устраивали костюмированный бал в одеяниях давно исчезнувшей эпохи. Иногда играли в «секретаря», и в этой игре большей частью принимали участие жена португальского посла графиня Мойра, французский посол барон Карл де Талейран, Щербачев, граф Фредро и сама великая княгиня, отличавшаяся блестящим остроумием. Император Александр II, очень уважавший свою тетку, любил эту игру, но не принимал в ней участия. Он добродушно улыбался, и его очень забавляли остроумные надписи на маленьких записках, в которых, конечно, не встречалось ничего двусмысленного, ничего могущего кого-либо задеть.
9
Русский музей.
Вспоминаю я целый ряд чтений в Михайловском дворце, в котором однажды принимала участие Эдит фон Раден, прочитавшая книгу баронессы фон Обер-кирх, которая сопровождала императора Павла в Версаль, куда он с супругой, будучи наследником, поехал под именем графа дю Нор. Книга эта полна живых, подробных описаний жизни Людовика XVI и супруги его Марии-Антуанетты и была по поручению великой княгини Елены переведена с немецкого на французский язык. Эти чтения настолько интересовали императора Александра II, что он не пропускал ни одного вечера. Великая княгиня была очень расположена к моему отцу и перенесла это расположение и на меня, содействуя моему приему при дворе. Дочь ее, великая княгиня Екатерина, вышедшая замуж за герцога Мекленбург-Стрелица, жила в прелестном китайском дворце в Ораниенбауме, представлявшем собой образец искусства XVIII века. Я воздерживаюсь от его описания, так как он был уже неоднократно описан. Есть специальные альбомы со снимком этого возведенного аристократией храма искусства, дающие возможность широким кругам с ним ознакомиться. И в Ораниенбауме были большие приемы. Из иностранцев генерал фон Швейниц и принц Генрих VII Рейс были ближе всего к герцогской чете, также близки были принц Людвиг фон Аренберг, австрийский военный атташе, брат которого, принц Август фон Аренберг, – главный член этого французского рода.
Принц Людвиг был убит двумя крестьянами, прислуживавшими у него на кухне. Подобно сицилийским бандитам, эти крестьяне пошли предварительно ранним утром в церковь помолиться Божией Матери и получить от нее благословение на это страшное дело. Эти «верующие» крестьяне – достойные предки большевиков.
Великая княгиня умерла около 1875 г., и с нею исчезла одна из благороднейших личностей того времени. Ее внучка, принцесса Елена фон Альтенбург, продолжала семейные традиции, обращая особенное внимание на музыку и на благотворительность. И она должна испытывать теперь горькую судьбу изгнанницы.
Великий князь Николай Константинович
«Таинственные личности XVIII века» [10] – так звучит заглавие книги Карновича. В этой книге говорится о людях, о делах которых мнения разделяются и личности коих еще не вполне выяснены, как, например, Калиостро, шевалье Эон, княжна Тараканова и другие. Я в свою очередь хотела бы поговорить об одной личности, которую я хорошо знала с дней ее юности и которой будущий историк скорее предоставит место в царстве легенд, чем в истории. Я говорю о великом князе Николае Константиновиче, который, после тридцатилетней ссылки в Сибири и в Бухаре, умер в прошлом году. Об этом великом князе существуют разноречивые мнения: одни считают его жертвой своих либеральных идей, другие приписывают ему самые страшные преступления, третьи считают его филантропом и ученым. Во всяком случае – факт, что сарты [11] чтили в нем благотворителя их страны, так как он затратил большую часть своего состояния на устройство скромных водяных бассейнов, которыми он пустынную почву Ферганы обратил в плодородную.
10
«Замечательные и загадочные личности XVIII и XIX столетий».
11
Название части оседлого населения в отдельных регионах Средней Азии до начала XX века.
Он был старшим сыном великого князя Константина; я уже говорила о нем в моих мемуарах и знала его еще мальчиком. Как-то летом 1865 года в Павловске, когда я только впервые появилась при дворе, я проснулась утром от ужасного лая собак, сквозь который мне слышалось жалостное блеяние. Я подбежала к окну и увидела следующее: несчастная маленькая овечка была привязана к одному из деревьев в парке, а великий князь Николай Константинович травил трех огромных бульдогов на несчастное животное. Вся дрожа, побежала я к моей старшей подруге, графине Комаровской. Она была так же, как я, возмущена, бросилась к полковнику Мирковичу, воспитателю великого князя. Когда он появился на месте происшествия, бедная овечка лежала вся в крови, а великий князь казался очень доволен своим делом. В ответ на упреки своего воспитателя он только пожал плечами. Великий князь Николай Константинович был тогда очень красивым юношей, с прекрасными манерами, он был хорошим музыкантом и обладал прекрасным голосом. Он хорошо учился. Родители его баловали, особенно его мать, чрезвычайно им гордившаяся.
Проходили годы. Великая княгиня попыталась устроить брак своего сына с прелестной принцессой Фредерикой Ганноверской, но последняя была влюблена в адъютанта своего отца барона Павла фон Рамингена, за которого она впоследствии вышла замуж.
Я вышла замуж за графа Николая Клейнмихеля, бывшего полковником Преображенского гвардейского полка, и редко встречалась с великим князем Николаем Константиновичем. Он стал меценатом и, под руководством директора музея Григоровича, давал большие суммы на закупку картин и антикварных вещей. Много говорили об его связи с американкой, кокоткой Фанни Леар, написавшей очень интересную книгу об этом времени.