Мемуары
Шрифт:
Но самым беспокойным среди шведов считается Армфельд. Подпавший под опалу при короле Густаве-Адольфе, за ошибки, сделанные им во время военных действий в Норвегии, он стал одним из любимцев теперешнего короля и заседает в совете.
Всю жизнь Армфельд был человеком беспринципным. Был ли он вообще безнравственным, этого я утверждать не могу. Наряду с недостатками он обнаруживал и хорошие качества, был предан своему начальству и справедлив.
Что бы ни случилось, Швеция, по-видимому, рано или поздно бросится в объятия Франции или, по крайней мере, вернется к той политике, которой она некогда следовала и которая, кажется, наиболее отвечает ее интересам.
Понесенные ею потери, неизвинительное и жестокое по отношению к ней поведение русского кабинета, полная беспощадность, выказанная к ней Россией при заключении мира, — все это вместе взятое необходимо должно внушить этому гордому
Чувство это, ослабленное теперь несчастием и бессилием, когда-нибудь воскреснет. Державы, и главным образом Россия, полагают, что Швеция стала слишком ничтожной, чтобы из-за нее стоило делать большие затраты, сызнова создавать в ней партии и вести интриги, после того, как она почти вернулась к старой системе правления. Жалость, почти презрение, которые вызывает в настоящее время Швеция при виде ее разрушенных сил, весьма послужат ей на пользу, если спасут ее от разрушительной политики, которая явилась главной причиной ее несчастий. То был единственный недостаток этого народа, но им парализовались все его доблести.
Республиканский дух, утверждение которого считается опасным для Швеции, может послужить ей на пользу, если он будет правильно направляем, и если вместо того, чтобы с ним бороться и стремиться к его истреблению, будут заботиться об упорядочении всех его проявлений. При этом условии развитие республиканского духа будет содействовать не ослаблению, а укреплению Швеции и, может быть, обстоятельства еще сложатся таким образом, что Швеция начнет играть роль и явится весьма неудобным и вредоносным врагом России.