Меньшее из зол
Шрифт:
Еще в Сланцах, на заправке, Катя созвонилась с ними по мобильному телефону. Пока она кружила по асфальту, выискивая зону оптимальной слышимости, Скобелев заметил в ее полуоткрытой сумке паспорт, соблазнительно высунувший наружу свой угол. Не удержавшись, Скобелев наскоро перелистал красную книжечку. Екатерина Владимировна Клочкова, 28 лет, разведена... Он осторожно положил паспорт на место.
К тому же Скобелеву, который, выбирая маршрут, вспоминал главным образом о давних поездках на "Запорожце", не пришло в голову, что сразу за Гдовом теперь может начинаться погранзона. У Кати и у ее друзей туда оказались пропуска. Андрей, по их словам, тоже мог попытаться получить пропуск - вроде бы это было нетрудно,
При расставании (невеликое утешение) Катя все-таки дала ему номер своего мобильника и адрес электронной почты. Скобелев дал ей визитную карточку Центра, нацарапав в углу домашний телефон с e-mail'ом. Он почти не сомневался, что вскоре она ее выбросит или потеряет, и не рассчитывал на особенно радостный прием, если сам начнет ей названивать.
Приходилось на ходу менять планы.
– -- * ---
Первый раз он разбил одинокую палатку на берегу Ильмень-озера. Прожил там несколько дней, пытаясь работать над статьей. Погода была никакая - облака без дождя. Мысли его были заняты другим - не только Катей.
Тревога его снова рвалась к краю шкалы.
Да, мы пользуемся солидными, хорошо зарекомендовавшими себя методами, вроде пресловутой статистики, о которой давным-давно известно, что она бывает хуже лжи. И - опять это "мы". Мы делаем, мы стремимся, мы должны, как будто существует некое средоточие мудрости, которое держит в своих руках все рычаги, нити, все каналы управления - все, о чем только можно подумать, и задача заключается в том, чтобы избрать правильный путь, а дальше ноги сами принесут к цели.
Но никаких "мы" нет - это лишь абстрактный носитель добрых намерений, как обыкновенно "они" - не менее абстрактный носитель злых, и те и другие мостят дорогу известно куда. Андрея еще не окончательно покинуло чувство юмора, и он усмехнулся про себя, вообразив дорогу в ад, аккуратно вымощенную черными и белыми шашечками.
Изумительно, как ловко умудряемся мы двигаться вокруг тайны, не прикасаясь к ней. Кто - под давлением научных традиций. Кто - подчиняясь инструкциям и планам, разработанным людьми, еще меньше смыслящим в болезни, чем скромные сотрудники рабочей группы. Кто - ради карьеры, из инстинкта дельцов от науки, к которым все же, пусь при известной личной симпатии, можно отнести Снегирева. Спонсоры - одни, предпочитая отстегнуть на медицину, чем на что-то иное, другие - надеясь на чудесное выздоровление, и в то же время боясь что-то менять. Болезнь так широко распространилась, что наверняка среди распоряжающихся деньгами тоже много больных. Удивительно, что сюжет еще не попал в СМИ. Тысячи причин соединяются и порождают вполне отчетливое движение по касательной...
Наконец пошел дождь, от которого Скобелев укрылся в машине. Он чувствовал, что подобно усилиям рабочей группы, его размышления тоже направлены по касательной к проблеме.
Дождь вскоре кончился. Дождавшись, пока подсохнет палатка, Скобелев снял лагерь. Все-таки близость с посторонним человеком, это ужасный шок, последствия которого не сразу проходят.
– -- * ---
Дорога...
Дни, проведенные в пути, сливались воедино. Города, городки, поля, луга, березовые рощи. Полей постепенно становилось все больше, на Кубани остались одни поля, кое-где разграфленные лесополосами да отороченные мутными речками. Он рвался к морю...
В Дагомысе его ждал Рубен. Рассчитывая провести здесь вторую половину отпуска, благо деньги были, Скобелев заранее связался с ним. За умеренную плату - комната с верандой. Есть, где поставить автомобиль, с толстым уютным Рубеном можно сыграть в шахматы...
Новороссийск, Геленджик, Лазаревское, Лоо... Последнее усилие (прибрежный серпантин, перегруженный транспортом) и вот, наконец, внизу раскинулась долина с купающимися в голубоватой дымке громадами отелей...
Рубен, однако, Скобелева озадачил. Что-то случилось... Принять гостя он не смог. К сожалению, в этом году ему пришлось отказать всем, всем, кому он собирался сдавать... В доме была масса детей, какие-то женщины в черном, еле говорящие по-русски... Он, конечно, не бросил такого давнего знакомого - еще с советских времен - на произвол судьбы, напротив, устроил - за ту же цену- к другу, маленькому рыжему человечку неармянской национальности... Комната здесь была хуже, по ночам откуда-то налетали комары, машину приходилось оставлять на улице перед домом - только и утешения, что в этих краях его скромный, не слишком новый "форд" никому не нужен. А главное, на новом месте оказалось раз в пять больше съемщиков, чем было бы у Рубена...
Тем не менее Скобелев пытался работать. Только так он и мог ощущать себя математиком, а это все еще кое-что значило в его жизни...
– -- * ---
Через пару дней Cкобелев встретил на улице в Сочи Леру Милейко, свою однокурсницу, которая после замужества вроде бы жила в Москве. Лера выглядела не по курортному расстроенной.
Скобелев пригласил Леру выпить кофе. Зашли в кафе. Лера разговорилась не сразу, но потом призналась, что муж ее лечится тут же в неврологическом санатории. Это - последний шанс, вся его карьера под вопросом.
– - У него был прокол, - пояснила Лера, - ерунда, ничего серьезного, начальство тоже ничего не знает - у него хватило характера не докладывать, но он так переживал! Пошел - не признаваться, конечно, просто посоветоваться в нашу поликлинику к невропатологу. Тот что-то заподозрил, послал обследоваться в медцентр. Там поставили диагноз - сонная болезнь. Говорят, молчи, никому ни слова. Как лечиться - не сказали. От них - от кого же еще - дошло до начальства. Сашу собирались переводить на более высокую должность - все застопорилось. Вызвали, дали понять - даже для того, чтобы сохранить то, что есть, надо лечиться. Он же аналитик, не оперативник, хотя условия работы бывали сложные. Вроде мы на зарплату не жаловались, и обслуживание все на уровне, но ты же знаешь, где бы сейчас ни работать, все равно своих денег много уходит.
– - Я сам немного консультировал ребят северо-западного Центра, - осторожно заметил Скобелев.
– Он откуда-то знал, где работает муж Леры, и она вела себя так, будто он знает, но он хоть убей не помнил, чтобы они раньше об этом говорили.
– - Ты?
– удивилась Лера.
– - Математики везде нужны...
– - Саша, наверно, захочет с тобой поговорить.
Это Скобелев и рассчитывал услышать.
– --*---
Саша нервно курил. Лера нервно готовила на плитке кофе. Номер, в котором они жили, был, в сущности, однокомнатной квартирой, только без отдельной кухни. "Студия", как говорят в наши дни. Саша - светловолосый атлет, и сонная болезнь, сочетание это удивило Скобелева.
По сравнению с тем, каким бы раньше (Андрей был у Леры на свадьбе), Саша, конечно, сдал, но суть все равно схватывал на лету.
– - Значит, о болезни толком ничего не известно. Ни прогноз, ни течение, ничего.
– - Не совсем так. Известно все же, что ничего особенного не происходит.
– - От ядерной энергии тоже пока ничего особенно плохого не происходило. Два широко известных случая в Японии, один на Украине. По пальцам можно пересчитать. Плюс жертвы неосторожного обращения с радиоактивными материалами. Твои медики, вероятно, списали бы это на ошибку эксперимента... Или сказали бы, что опасность есть, но все под контролем.