Меньшее зло
Шрифт:
– Светлого дня, господин Дюпри.
– Здравствуй, мой мальчик, – тепло улыбнулся куратор, подходя ко мне вплотную и в нарушение всех правил военного этикета обнимая за плечи. – Знал бы ты, как я рад тебя увидеть. Добро пожаловать на родину.
– Спасибо.
– Идите за мной. – Дюпри отпустил меня, развернулся и шагнул ко входу в здание. – Нам нужно поговорить.
Чувство неловкости усилилось. Я находился в родной стране, мог больше ни от кого не таиться, мог говорить правду…
Это было странно.
– Сюда, –
– Меня вычислили, господин Дюпри. После того как взорвались бомбы, служба безопасности начала изучать каждую мелочь и подняла мое досье. К счастью, командир части проговорился о возможных неприятностях. Благодаря этому я вовремя заметил наблюдение и смог уйти.
– Блестящая работа, Алекс.
– Спасибо.
– Ты чувствуешь гордость?
– Простите?
Куратор отечески улыбнулся и пояснил:
– Именно благодаря тебе мы смогли нанести этот удар. Смогли поставить ублюдков на колени. Поверь мне, сынок, это не будет забыто.
– Да, господин Дюпри, я понял, о чем вы говорите. Возможно, я до сих пор немного ошеломлен тем, что произошло.
– Разумеется, Алекс, разумеется. Ты голоден?
– Не очень. Но мне хотелось бы привести себя в порядок.
– Чуть позже. Давай обсудим…
Тягостный разговор продолжался не меньше часа. Куратор, словно дорвавшийся до сладостей ребенок, жадно расспрашивал меня о жизни под прикрытием, о службе, о способах перевозки ядерных зарядов… а я все сильнее и сильнее ощущал чуждость того, что творилось вокруг.
Мой дом уже очень давно был в совершенно другом месте. Месте, уничтоженном моими собственными руками.
Что я забыл здесь?
– Тебе нужно отдохнуть, – в конце концов сжалился Дюпри. – Затем подготовишь официальный рапорт. Стефан объяснит, как именно.
– Так точно…
Следующие двое суток я занимался бумажной волокитой, в деталях расписывая все обстоятельства своей службы и побега, воспроизводя слова Питерса, а также давая личную оценку тем или иным событиям, произошедшим за последнее время. Возможно, этот отчет действительно был нужен командованию, но когда я его закончил, чувство собственной бесполезности лишь усилилось, став всеобъемлющим.
Стопка отпечатанных листков выглядела чересчур несуразным итогом моей жизни. Изложенные на этих листках сведения не представляли никакой реальной ценности. А в результате все возвращалось к одному и тому же – несмотря ни на что, мне так и не удалось переломить ход войны.
Я просто уничтожил несколько городов и убил свою семью.
– Отличная работа, Алекс, – похвалил меня куратор, забирая папку с бумагой. – Теперь нам остается только ждать. Думаю, через неделю информация дойдет, куда следует.
– Хорошо.
– Тебе ничего не нужно? Если хочешь, я могу передать сообщение Алисе Бьянки.
– Нет,
– Почему? Мне обо всем известно, не беспокойся.
Перед глазами на мгновение возникла улыбающаяся Анна, но я дернул головой и видение послушно исчезло.
– Думаю, пока что рано. Вы же сами еще не знаете, что со мной будет.
– Ты из-за этого переживаешь? – Дюпри удивленно вскинул брови. – Мальчик мой, когда этот рапорт попадет на стол к лидеру, неясным окажется только одно – какое звание тебе присвоят и какие награды вручат.
– Лидер?
– Именно так. Он ведь с самого начала поддерживал нашу программу. Разве ты не помнишь?
– Помню. Принцип меньшего зла.
– И ты реализовал этот принцип с честью, – гордо отчеканил куратор. – Страна гордится тобой!
– Надеюсь.
– Никаких сомнений, мой мальчик. Именно благодаря тебе и таким, как ты, мы все еще существуем. Именно на твоих плечах лежит благополучие государства. Никаких сомнений!
В голосе собеседника послышались легкие нотки фанатизма, так что мне пришлось улыбнуться и кивнуть:
– Я понял, господин Дюпри. Никаких сомнений.
База, на которой мы находились, жила своей жизнью – за окнами выделенной мне комнаты время от времени слышались чьи-то отрывистые команды, между зданиями ходили люди, издалека доносились выстрелы. Все это напоминало обычный тренировочный центр – точно такой же, как и тот, в котором учили меня.
Стефан куда-то исчез, делать было нечего, так что я начал постепенно вживаться в местную атмосферу. Прогулялся по территории, глянул на то, как бегают обвешанные оружием солдаты, затем поговорил с дежурившим в столовой поваром, вышел за пределы части, вернулся…
Сделанный куратором пропуск действовал безукоризненно – никто не задавал мне никаких вопросов, не пытался ограничивать передвижения или что-то запрещать. Это радовало, но два дня спустя я все равно начал страдать от безделья.
– Если хочешь, могу включить тебя в состав какого-нибудь отряда, – предложил Дюпри, узнав о моих затруднениях. – Можешь сам взять оружие и пострелять. Или приходи на лекции – возможно, тебе будет интересно их послушать.
– Лекции?
– Мы занимаемся подготовкой фронтовых разведчиков. Хочешь увидеть тех, кто придет тебе на смену?
Я вспомнил о многочисленных стычках на ничейной территории, криво усмехнулся, но все же кивнул:
– Спасибо. Это будет интересно.
Как выяснилось спустя несколько часов, наставник решил сделать мне сюрприз – когда я зашел в аудиторию, то оказалось, что лекция уже началась, а присутствующие на ней курсанты ждут моего появления.
– Внимание, – увидев меня, стоявший возле кафедры Дюпри тут же махнул рукой: – Алекс, идите сюда!
Догадаться о том, что задумал куратор, было достаточно легко. Но отказаться от выступления я уже не мог.