Мент. Ликвидация
Шрифт:
– Нечего благодарить! — улыбнулся тот. — Заслужил!
Правда, потом сменил милость на гнев, когда я достал новый список, подготовленный завхозом, и стал излагать его требования.
Разумеется, и на сей раз мы составляли его по старому проверенному принципу: проси по максимуму, чтобы получить хотя бы по минимуму.
В конце Малышев даже вспотел.
– Быстров, ты не начмил — ты какой-то куркуль! По твоей милости город скоро на паперть пойдёт с протянутой рукой!
– Это случится гораздо быстрее, если вы не выполните
– Ничего себе — скромные! — возмутился Малышев. — Откуда такие заявочки на двадцать процентов от суммы, изъятой у «Мужества»?! Ты представляешь о каких деньгах идёт речь и какая от них может быть польза государству?!
– Представляю, — важно кивнул я. — Поэтому и прошу всего двадцать процентов. У меня люди копейки получают, семьи кормить не на что. Опять же дыр по хозяйству столько, что диву даёшься, как народ ещё не разбежался! А ведь брать кого-то с улицы и учить — себе дороже. Так что я так… по-скромному.
– Пять процентов! — нахохлился Малышев.
– Пятнадцать!
– Семь!
– Пятнадцать!
– Десять!
– Одиннадцать!
– По рукам, — сдался Малышев.
Он вытер вспотевший лоб.
– Тебе б не в милиции работать, а на базаре торговать.
– И придётся! — запальчиво бросил я. — Если другие требования не удовлетворите — всем отделением на базар уйдём.
– Ты же меня без ножа режешь! — простонал Малышев.
– Так лучше мы — без ножа, чем те, кого мы ловим, с ножом, — резонно заметил я. — С транспортом как вопрос решать будем? С прошлого моего заявления без подвижек осталось.
– Будет! Будет тебе транспорт! — взъярился Малышев. — Последнее исподнее с себя продам, чтобы тебе лошадей и экипажи выделить.
– И овёс! — не преминул вставить я.
Собеседник посмотрел на меня тяжёлым взглядом.
– Уйди, Быстров! — простонал он. — Уйди, пока я тебя не убил, чем-нибудь тяжёлым!
– Уйду, — согласился я. — Но положительную резолюцию на моё заявление черканите, пожалуйста.
– Нет, я тебя определённо пристрелю, а потом сам застрелюсь, чтобы твой Леонов ко мне не приставал! — загрустил Малышев. — Ладно, давай твои бумаги — подпишу.
Я с максимальной деликатностью положил перед ним заранее подготовленные документы. Разумеется, кое что мы туда включили, действуя исключительно партизанскими методами, только товарищу Малышеву не стоило этого знать.
Покончив с формальностями, мы пожали друг другу руки, и я вышел из кабинета.
За дверями меня ждал истомившийся завхоз, носивший фамилию известного детского писателя. На его книгах я когда-то рос.
– Давай, Житков, действуй, пока начальство не передумало, — приказал я, отдавая бумаги.
Лицо завхоза просветлело.
– Товарищ начальник! Глазам своим не верю! Неужели, выбили всё, что я просил?
– Надо верить своим глазам, товарищ завхоз.
Он чуть ли не вырвал у меня документы и, стартанув как гоночный болид, умчался решать и утрясать все вопросы. Как известно, далеко не всегда положительная подпись начальства как зелёный свет открывает тебе дорогу. Жалует царь, да не жалует псарь. И как раз с таким «псарями» сейчас будет иметь дело мой Житков. Хорошо, что энтузиазма ему не занимать. Волком выгрызет то, что причитается.
Дальше… Дальше я поехал к больнице. Лечащий врач сообщил, что Ремке чувствует себя значительно лучше и, в принципе, на днях его можно выписать домой. При условии надлежащего ухода, само собой.
Глядя на то, как мой сотрудник перемигивается с одной из медсестричек я понял, что с уходом проблем не возникнет.
– Ты, главное, на ноги быстрее вставай, — ободряюще сказал я. — У нас дел — невпроворот.
– Так вы ж, я так понял, всех злодеев переловили… Есть ли смысл, в милицию возвращаться? — усмехнулся он.
Я хмыкнул. Не так давно Леонов «пел» на похожий мотив. И этот туда же. Конечно, хорошо, когда люди с таким позитивом смотрят в будущее, это окрыляет и мотивирует на героические поступки, но…
– Есть, товарищ Ремке. Такие, как вы, нам очень нужны. К сожалению, криминального элемента ещё ловить — не переловить. И да… — Я улыбнулся. — У меня для вас хорошие новости.
Он заметно удивился.
– Новости?
– Да, — кивнул я. — Пришёл ответ из Москвы на мой запрос. В общем, нашлось представление на вашу награду. Кто-то не сделал свою работу как надо, и оно затерялось. Но теперь всё в порядке. Как только поправитесь. ждите скорого вызова в столицу, товарищ Ремке. Ваш орден «Красного знамени» ждёт вас. Примите мои поздравления. Вы — настоящий герой. О вас будут писать книги и петь песни.
Ремке побледнел, на лбу выступила испарина. Он нервно сглотнул.
– Товарищ Быстров… Я… Я даже не знаю, что вам сказать.
– Не надо ничего говорить. Просто выздоравливайте и приходите на службу. Вам нужна милиция, и милиция нуждается в вас.
– Спасибо, товарищ Быстров! — Он ошалело потряс головой, на глазах выступили слёзы. — Это так неожиданно… Я даже забыл обо всём. Думал, решили, что недостоин награды. Там ведь со мной такие люди на войне были… Я по сравнению с ними — никто! Даже совестно как-то… В общем, герой — штаны с дырой и только.
– Не говорите так, — попросил я.
– Не буду, — кивнул он.
Тут Ремке что-то вспомнил, снова посмотрел на меня:
– Товарищ начальник, вы сказали, что мне к поездке в Москву готовиться нужно. Говорят, вас тоже туда скоро вызывают. Может, на одном поезде поедем, а? А то я в Москве сроду не был, заблудиться боюсь, — улыбнулся он.
– Может, и вместе поедем, — согласился я. — Только сразу хочу предупредить: Москву знаю не лучше вашего.
– Так и ничего. Гуртом и батьку бить спродручней.