Менталисты и Тайная Канцелярия. Дилогия
Шрифт:
Итак, что мы имеем. Молодой человек лет, пожалуй, шестнадцати-семнадцати, слегка волнистые каштановые волосы, карие с зеленью глаза, довольно миловидный, а с этим растерянно-недоуменным выражением лица просто готовая добыча какого-нибудь старого развратника. Кстати, проверить, кто был в Чародейном саду и не могли ли парнишку затащить туда с неблаговидными целями. В этом случае имеем не случайную шутку, а намеренное причинение вреда, парень явно дезориентирован, не уведи его Тибериш, так же просто увел бы кто угодно.
Без оружия. Тоже подозрительно.
Вот еще странность, дорожный мешок чистый, почти новый, нет следов неизбежного в дороге мелкого ремонта. Да и маленький слишком. Такой мальчишке бы подошел, а не взрослому парню. И пустой, только шуршит что-то. Что-то легкое, почти невесомое.
Граф фор Циррент развязал мешок и достал… нечто странное. Небольшой пакет. Плотный, гладкий, слегка шуршащий в руках. Черный фон, незнакомые белые и разноцветные буквы… предположительно, буквы, ради пущей точности поправил себя граф. За свою не слишком короткую и далеко не бедную на впечатления жизнь фор Циррент не видел ничего даже отдаленно похожего.
Повертев диковинный пакет в руках, начальник Тайной Канцелярии достал кинжал и осторожно взрезал самый краешек. Парень дернулся, в глазах вспыхнула злость. Та-ак. Дело перестает быть невинным. Яд? Или, того хуже, запрещенные магические ингредиенты? Будь оно безобидным, с чего так дергаться?
— Что у тебя здесь? — вряд ли к парню уже вернулось понимание, но вдруг.
Молчит. Но смотрит, будто в глотку вцепиться готов. Куда делся вид невинной овечки. А запашок из надрезанного пакета весьма силен. Яд с таким запахом бесполезен, значит, и правда что-то магическое. Ингредиент? Или готовое зелье? Граф пожал плечами и вернулся к осмотру мешка.
Платок, клетчатый, тонкий, без меток. Чистый, не новый.
Та-ак, а это еще что?
Снова непонятное и никогда не виданное. Пластинка с ладонь размером, опять же непонятно из чего сделанная, опять же незнакомые буквы, и опять же неизвестное содержимое. Что-то вроде пилюль, но впечатаны в эту пластинку намертво, ни вода, ни воздух не доберутся. Точно, магическая дрянь. Значит, не случайно парня на праздник занесло. Пострадать мог случайно, а вот пришел туда, скорей всего, чтобы с кем-то незаметно встретиться.
Впрочем, не исключен вариант, что неизвестный «кто-то» попытался замести следы. Воздействие на разум — штука тонкая, постороннего магического фона не терпит, вот и шарахнуло парня… Не повезло — а не лезь в игры с законом! Сопляк.
Тибериш заслужил поощрение. Чутье у лейтенанта и впрямь работает, а того лучше, что не боится озадачить высокое начальство, минуя промежуточные инстанции. Далеко пойдет.
А мальчишку надо колоть. Безжалостно. Прямо сейчас, пока не опомнился. Подавив острый всплеск недовольства жизнью — не так Варрен фор Циррент надеялся провести сегодняшний вечер! — начальник Тайной Канцелярии отпер нижний ящик стола и достал волшебную палочку.
Нет, граф Варрен фор Циррент не был магом. Но, имея дело с тайнами высочайшего уровня, не всегда можно пригласить постороннего на беседу со свидетелем или подозреваемым. И уж тем более нельзя полагаться на переводчиков, понимание должно быть полное, причем с обеих сторон. Поэтому в запертом ящике стола, наряду с несколькими полезными в работе артефактами, лежал заряженный переводческим заклинанием чаронакопитель — самого простого типа, того, что господа маги слегка презрительно называют «волшебная палочка». Как раз на днях вызывал мага подзарядить, очень удачно. Граф ткнул палочкой в сторону совсем ошалевшего мальчишки и спросил:
— Ну что, юноша, поговорим?
Вместо ответа мальчишка схватился за голову и сполз по стенке киселем.
Глава 2, в которой граф фор Циррент преодолевает языковой барьер, а доктор Заккендаль указывает начальству на ошибку
Лошади на улицах. Средневековые шмотки. И, ко всему прочему, волшебные палочки. Если, конечно, это не мегабластер какой-нибудь, но для бластеров антураж не тот. В сказку попала, ехидно подумала Женя, с трудом удерживая нервный смех.
Наверное, не удержала бы, но тут исторически разряженный хмырь ткнул этой самой бластеропалочкой в ее сторону и выдал длинное заклинание. В голове словно бомба взорвалась, ноги стали ватными, и Женя тихо съехала по стеночке вниз. Сквозь рвущую мозги боль пробилась мысль: все-таки бластер. Бластер-шмастер, в общем, явное оружие. Нервно-болевого действия. В сказку, не в сказку, а попала — это точно.
«Чертово мироздание, что я тебе плохого сделала?! За что?!»
Из глаз текли слезы, Женя скрючилась в комок и прикусила костяшки пальцев. Прогнать боль болью, иногда такое получается. Чертов хмырь с бластером вдруг оказался рядом, схватил за руки и заговорил настойчиво и проникновенно. Если это допрос, наверняка требует что-то там сказать, если, мол, не хочешь еще получить. Гос-споди, что за тупость, неужели не видно, что она ни бельмеса не понимает?!
— Отстаньте от меня, — простонала Женя, — ну не понимаю я вас, не-по-ни-ма-ю-ю-у… Черт, черт, черт, больно же… ну что вы за сволочи…
Чертов хмырь снова что-то сказал, аккуратно взял Женю за подбородок, заставляя поднять голову. Перед глазами плыло, но все же Женя увидела, как мужик пожал плечами и направил свой бластер в собственную башку. Совсем псих, что ли?..
Мальчишка скрючился на полу, прикусив костяшки пальцев. Слезы проложили мокрые дорожки на щеках, стекали по гладкому, не знавшему бритвы подбородку, капали на то непотребство, которое служило парню верхней одеждой, и текли дальше. Непотребство было, похоже, непромокаемым.
На вопросы графа фор Циррента парень бормотал все ту же невнятицу, причем настолько жалобно, что графу на мгновение стало стыдно. Очевидно, эффект наложения чар… Значит, бедолагу лучше не трогать самое малое до утра, а то не угадаешь с очередным заклятием, и получай в лучшем случае слюнявого идиота, а в худшем свеженький труп.
Ждать до утра граф решительно не хотел. Не будь при мальчишке неизвестных зелий, начальник Тайной Канцелярии позвал бы к нему медика и отложил разбирательство на завтра. Но если парень идет не потерпевшим, а подозреваемым… нет уж, давить сопляка, пока размяк.