Ментовский вояж. Рейдеры

Максимов Рустам Иванович

Мы выехали из Данилово часов в восемь утра, после того, как подзаправили амфибию из топливных запасов наёмников. 'Амтрэк' идеально подходил для путешествия, спланированного вчера Жераром и мной, поэтому 'мерс' с УАЗиком остались на базе. Выехавший вместе с нашей колонной 'туарег' почти сразу же газанул, и умчался вперёд, и до польского кластера мы ехали в паре с 'ивеко'. У поворота на Бялобжеги мы тепло распрощались с соседями, после чего покатили дальше, постепенно догоняя идущий вдоль берега 'Маджестик'.

Проезжая мимо немецкого анклава, мы поравнялись с кораблями, после чего амфибия выкатилась на песчаную косу, поросшую травой и чахлым кустарником. Намытая Амазонкой коса

почти на километр выдавалась в море, и идеально подходила в качестве отправной точки для начала путешествия по воде. 'Амтрэк' пересёк косу, сминая траву и кустарник, распугивая мелких ящериц и давя гусеницами каких-то не особо пугливых крабообразных, не спешивших удирать прочь при виде многотонного стального монстра.

Потратив какое-то время на проверку и подготовку амфибии, мы аккуратно вкатились в воду, Нидеррайтер-младший врубил водомётные движители, и машина плавно пошла вперёд. Пересекая стремнину, 'амтрэк' столкнулся с достаточно сильной качкой, вода стала забрызгивать триплексы и башенку амфибии. Течение сносило машину в море, Гельмут был вынужден постоянно корректировать курс, в результате чего около четырёх километров по прямой, превратились, наверное, в целый десяток.

На форсирование Амазонки мы затратили часа полтора, не менее, и 'амтрэк' выбрался на сушу далеко в стороне от намеченной нами точки. Дальше амфибии предстояло преодолеть склон ближайшего холма, чтобы доставить нас на площадку, с которой планировалось начать пешее путешествие по прибрежному хребту.

Нет смысла описывать, как мы намучались, карабкаясь по склонам, скача по камням, сожалея о том, что не сподобились заняться на Земле альпинизмом и горной подготовкой. Когда мы наконец-то добрались до крутого берегового обрыва, индийский танкер уже вошёл в реку, а более быстроходный сторожевик далеко обогнал и флагмана и нашу пешую экспедицию.

– Смотрите!!!
– срывая голос, неожиданно закричал Костя Григорьев.
– Ниже по реке идёт корабль! Чужой корабль!

Не успев толком осмотреться вокруг, мы мгновенно приникли к оптике, кто к биноклям, кто к прицелам, чтобы рассмотреть чужака. Действительно, километрах в трёх от нас, из-за лежавшего у противоположного берега заросшего джунглями острова показался незнакомый корабль.

Незнакомца сразу же заметили на 'Маджестике', а минутой позднее и на траулере, после чего сторожевик резко изменил курс, идя на сближение. В бинокль было видно, как на палубе траулера суетится его экипаж, видимо, готовя к бою установленный на баке пулемёт. Совершенно неожиданно над водной гладью разнёсся глухой звук миномётного залпа - 'индиец', оказавшийся к чужаку ближе всех, показал всю серьёзность намерений бельгийца и его бойцов.

...Сюрреализм какой-то, ну, вообще, полный абзац. Сказали бы мне неделю назад, что я со своими операми буду торчать на обрыве над рекой, чёрте где, в ином мире - рассмеялся бы тому чудику прямо в глаза, - окуляры бинокля уже до боли впились в кожу лица, но я не замечал этого.
– А мы не просто торчим тут, словно... архары, а наблюдаем натуральный... речной бой! (Цензура), ну, на кой ляд наёмники тратят мины, пуляя километра на два, если могли бы подойти поближе?

Обнаружив слева по курсу идущий навстречу чужой корабль, 'солдаты удачи' тотчас принялись обстреливать незнакомца из миномёта. Натуральный сюрреализм: миномёт стреляет с палубы входящего в большую реку танкера, и стреляет не по берегу, что было бы вполне логично, а по движущемуся навстречу судну. А на борту незнакомца, похоже, вспыхнула настоящая паника, заметалась целая толпень народу, хорошо ещё, что никто не свалился за борт.

Первая мина легла метрах в пятистах по правому

борту чужого корабля, вторая бухнула поближе, в четырёх сотнях метрах, третья рванула ещё на сто метров ближе. Из труб незнакомца выплеснулись едва заметные на таком расстоянии струйки дыма, и судно круто повернуло налево, пытаясь обойти южную оконечность острова. Взятый неизвестным судном курс пересекался с курсом нашего сторожевика, спешившего на перехват.

Видимо, командир чужого корабля решил, что маленький траулер представляет для него куда меньшую опасность, чем здоровенный индийский танкер. Ошибочное решение - команда 'японца' была вооружёна двумя пулемётами, в т.ч. полудюймовым 'браунингом', способными превратить палубу незнакомца в филиал скотобойни. Кроме того, наш сторожевик запросто мог выжать из своих великолепных дизелей целых четырнадцать узлов, а 'Маджестик' с трудом ползал парадным ходом в восемь узлов.

– Они сдаются, - спустя пару-тройку минут произнёс капитан Барулин.
– Вон, подняли какую-то белую тряпку, простыню, что ли.

– А у них нет выбора - их зажали в 'клещи', - заметил я.
– Да, вроде, сбавляют ход...

– (Цензура!), ахтунг!!! Фойер!!!- длинная пулемётная очередь перекрыла отчаянный вопль Вольфганга, за моей спиной застрочил чей-то автомат.
– Справа!!! Ахтунг, справа!!!

– (Цензура!), длинными!!! Патронов не жалеть!!!
– обернувшись вправо, я почувствовал, как у меня в прямом смысле этого слова зашевелились волосы на затылке.
– Костя, держи фланг!!!

Сказать, что мы лопухнулись, как малолетки - значит, не сказать ничего. Мы лопухнулись, как полные идиоты, выперлись на обрыв посмотреть на шоу на реке, словно (цензура) на променад, позабыв, ГДЕ мы вообще находимся. Точнее, в каком мире мы с некоторых пор живём, живём и выживаем. В мире, где человеческая жизнь - как и любая другая жизнь - не стоит и ломаного гроша.

Потеряв кучу времени на скалолазание, мы торопились, чтобы ещё больше не отстать от наших кораблей, входящих в реку. Продравшись через густые заросли какого-то низенького кустарника, вышли к обрыву, где и стали свидетелями 'тёплой' встречи на реке наших кораблей и неизвестного судна. Расслабились, расслабились, словно дети, наблюдая за завязкой и быстрой развязкой 'морского боя' на речном просторе. И, если бы не самый осторожный и опытный боец моего отряда, то наша пятёрка стала бы жертвами пары самых натуральных 'собак Баскервиля'.

Эти монстры - иначе их и не назовёшь - сидели в зарослях кустарника вверх по реке, метрах в семидесяти от нашей группы. Сидели, поджидая нас, ждали, когда мы подойдём вплотную, чтобы полакомиться экзотическим блюдом из землян. Поняв, что потенциальные жертвы не собираются шагать дальше, подходить на расстояние одного прыжка, 'собаки' вымахнули из засады, и понеслись на нас. Мчались со всех ног, молчали, скаля свои страшные белые пасти, с желтеющими в них жуткими клыками. Если бы монстры беспрепятственно преодолели жалкие шестьдесят метров, разделявшие нас, то ни у меня, ни у моих парней не оказалось бы ни одного шанса на спасение.

Как позднее рассказывал нам Нидеррайтер-старший, его словно что-то подтолкнуло повернуться направо. Повернувшись, немец увидел выпрыгнувших из кустарника 'собак', мгновенно, не мешкая, вскинул пулемёт, нажимая на спуск, и ругаясь во всё горло. Мы отреагировали одну-две секунды спустя, но именно за эти самые две секунды Вольфганг и спас наши жизни. Скорострельность ПКМа, может, и не та, что у МГ-34, и не сравнится с МГ-42, но в данном случае огневой производительности славного детища Михаила Тимофеевича сполна хватило на местных хищников. И, как позднее выяснилось, не только на них.