Меня нашли в воронке
Шрифт:
Политрук остался стоять в строю, переминаясь с ноги на ногу.
– Чего не идешь? Иди. Ты свободен.
– Разрешите… - слова Дмитрию давались с трудом.
– Разрешите остаться?
– А чего так. Тебя же мое командование не устраивает?
Политрук молча взглянул на деда…
– Разрешаю, Дима. Но запомни раз и навсегда. У меня другого звания нет - унтер-офицер я. А, ежели, тебя смущает - просто командиром зови. Или дедом. Ребята вона уже привыкли - и подмигнул Рите.
– И помни. У нас
– Так точно!
– вытянулся младший политрук.
– Ты?
– обратился командир к следующему
– Старший сержант Олег Таругин! Танкист. Механик-водитель.
– Танков, пока что, не имеем, пехотой повоюешь.
– Придется, товарищ командир!
– Куда ж ты денешься-то… Ты?
– Рядовой Прокашев. Алексей. Пехота. Начал в Первом коммунистическом батальоне.
– Ух ты… Это еще кто?
– Ополченцы. Из студентов и профессуры московских университетов.
– Ишь ты… Профессор, значит?
– Что вы… Студент я. Философ. Третий курс.
– Ого! В плен как попал.
– На высотке оборону держали. Один я остался. И патроны кончились. Ну и…
– И руки в гору?
Прокашев виновато понурился.
– Правильно и сделал, - ответ унтер-офицера был неожидан.
– Вот сейчас и отомстишь. Следующий!
– Мальцев я. Тоже Алексей. Рядовой тоже.
– Пехота?
– Ага… рядовой.
– Чего ага? Где служил?
– В пятьдесят девятой… В тех же местах, что и товарищ младший политрук. А в плен попал, когда в атаку шли. До первой траншеи дошли - чем-то оглушило. Очнулся - кругом немцы.
Мальцев ростом вполне оправдывал свою фамилию.
– Удобный у тебя для пехотинца рост. Все пули мимо. Хрен найдут. Ты?
– Сержант Колупаев. Павел. Десантник. Первая мобильная воздушно-десантная бригада.
– Где?
– Под Малым Опуевым. В марте. Контузило. Немцы подобрали после боя.
– Чего делать думаешь?
– Душить, сук голыми руками. Насмотрелся в плену, мама не горюй.
– Успеем еще. Потерпи. Ты?
– Ефрейтор Русов. Андрей, минометчик.
– Цыган, что ли?
– Почему цыган сразу? Не цыган! Русский я! Папа - молдаванин.
– Хм… Где служил?
– Двести первая Латышская стрелковая дивизия.
– Какая-какая?
– Двести первая. А что?
– Я не ослышался? Латышская?
– Ну да… Там половина латышей точно. Хорошо воюют, между прочим. А чего?
– Да так… В плен как попал?
– Контузило тоже… Очнулся - расчет лежит, миномет вдрызг. Пошел к своим - на немцев наткнулся.
– Понятно… Ну вот и познакомились, значится… Теперь слушай мою команду! Равняйсь! Смирно! Вольно… Мы идем на прорыв. К нашим. Вот этим четверым обязательно надо дойти до своих. Обязательно.
– Пятерым, Кирьян Васильевич… - перебила его Рита.
Унтер-офицер Богатырев метнул на нее такой взгляд, что она чуть не упала.
– Вот им дойти надо обязательно. Потому еще раз говорю - анархии и прочего двоевластия не будет. Или вы с нами идете - или сами по себе. Вопросы есть?
– Никак нет!
– рявкнули бойцы.
В этот момент к деду подошел доктор Валера и что-то прошептал ему на ухо.
Дед поиграл желваками, подумал и что-то шепнул доктору в ответ.
– Разойтись! Маргарита! Ко мне… - почти ласково, но все же приказал Кирьян Васильевич.
– И вы, ребята, тоже!
– Операция нужна, - хмуро сказал Валера.
– Инструменты. Трокар. Кислород. Чего я сделаю в таких условиях? Умрет. Нож достану - почти сразу. Не достану - еще пару часов протянет. Гемопневмоторакс.
Еж выругался, А Рита застонала от бессилия.
– Может вколоть чего?
– Чего тут вколешь, говорю же, все.
– Пробуй, Валерий Владимирович. Может получиться чего? Вариантов больше нет. Вытаскивай нож.
– Вини с силой протер лицо.
– Д-да, В-валер. Д-делай.
– Я ж убью его, почти сразу.
Дед положил ему руку на плечо:
– Не ты. Немец тот. А ты спасать будешь. Мужик он здоровый. Может и сдюжит.
– Сделать-то сделаю. Пусть даже и сдюжит. А дальше? Ему покой нужен. А тут…
– Погодите… Он в сознании?
– воскликнула Рита.
– Пока в сознании… Идите, поговорите. Десять минут. Не больше, а то потом поздно будет.
Они подошли к носилкам. Толик тяжело хрипел кровавой пеной. Сели на землю рядом.
– Толька, ты как?
– осторожно взяла его за руку Рита.
Тот чуть улыбнулся в ответ и пожал ее ладошку.
– В-все нормально б-будет. С-сейчас В-валера все с-сделает!
– Юра заикался на каждом, практически, слове.
Вини и Еж молчали - не знали, что тут сказать. А что тут скажешь?
А Толик что-то прошептал…
– Что?
– Рита наклонилась к нему.
– Лешка…
– Что Лешка? Вини, тебя Толик зовет!
– Ива… Иванцов. Хоронил я его. Как попал сюда. Так на утро хоронил. Там. Най… Найдете потом. Третий дом от ветлы. За домом…
– Иванцов??
– Он был… Точно… Вот и я сейчас… Скоро.
– Вытащит тебя доктор, слышишь? Ты молодец, ты можешь. Ты же нужен нам, Толик, слышишь?
Толик опять чуть-чуть улыбнулся…
– Все, идите отсюда. Юра, останься, помогать будешь, - незаметно подошел Валера.
Юра молча кивнул. Ребята отошли, но тут дед вдруг вмешался.
– Ну-ка брысь, мне еще пару слов сказать надо. Отойдите все.
Доктор в недоумении отошел.
Кирьян Васильевич встал на колени перед Толиком.