Меня не изгнать I
Шрифт:
— Прости, — осведомилась Мия. — Встал посреди ночи и принялся блуждать? А где он сейчас?
— Ты все верно услышала. Лежит на дальнем столе.
Я видел, как Мия подошла к дальнему столу. К абсолютно пустому столу.
— Где, Реджи?
Реджинальд крысоподобный повернулся к ней лицом. Затем опустил взгляд на стол.
— Значит уже ушел, — пожал он плечами.
— Сейчас раннее утро, — парировала Мия.
— Или еще не вернулся, — также спокойно отозвался коронер. — К осмотру приступать будем?
Мия вздохнула, после чего подошла к соседним столам,
— Давайте недолго свои ритуалы шамань. Аскании, тебе еще платить потом за погребение, не забывай.
Я угукнул. Мия подошла к первому трупу, встала над ним и начала делать свою ворожбу. Сначала что-то елозила руками над телом, потом произносила непонятные звуки. Затем подозвала меня пальцем. Я подошел к ней. Она взяла меня за запястье.
— Шучу. Ты это уже проходил, погнали.
Ее рука легла на лоб обгоревшего тела. Сначала было темно, а затем картинка перед глазами стала отматываться, словно старую кассету в видаке до тех пор, пока мы не очутились на втором этаже элегантного поместья. Женские руки ставили свежие пионы в высокую вазу.
— Ма-а-ам! Па-а-ап! — раздался голос. Голос, к которому я уже привык как к собственному. — Спуститесь вниз, пожалуйста. Надо поговорить.
Женщина еще несколько раз поправила цветы, после чего отошла на шаг и критично на них взглянула.
— Мотаем, — услышал я голос Мии. И картинка ускорилась. Женщина прошагала по коридору, затем спустилась вниз. Там она увидела мужчину, который был ее собственным сыном. Либо очень похож на него. Своим великим аналитическим умом (нет) я пришел к выводу, что это был не он. Ну, то есть, не я. Короче, этот наглый самозванец не являлся сыном рода Аскании.
Они общались, говорили о чем-то, пока не пришел отец и сестра. Собравшись на первом этаже своего поместья, тот, кто представлялся Вильгельмом Аскании сунул руку в карман, а затем выудил оттуда округлый предмет Лже-Вильгельм нажал на устройство и уронил его на землю. Комнату быстро стал заполнять едкий газ, от которого слезились глаза. Женщина, которая была матерью Вильгельма Аскании упала на колени, тяжело кашляя, а затем и вовсе завалилась набок. Следом перед ее глазами упал смоляной факел. Прямо на голубой ковер, лежавший на деревянном паркете.
Комната наполнялась дымом и почти полторы минуты мы наблюдали за тем, как все внутри разгоралось и становилось все более сизым, пока не стало напоминать густой, как молоко, туман.
— Выдохни, — донесся до меня голос Мии. Я последовал ее указу и… открыл глаза. Мы находились все в том же полуподвальном помещении. После яркого света было непривычно, пришлось проморгаться, пока аккомодация глаза не стабилизировала ситуацию.
Мия прикрыла тело полотнищем, а затем проделала тоже самое еще с двумя.
— Думаю, дальнейших расследований нам не нужно. Спасибо, Реджи.
— Всегда пожалуйста. Приходите еще. Выход, надеюсь, найдете сами, — отозвался Реджинальд, стоя над другим усопшим и выводя заметки на пергаменте.
Выход мы действительно нашли сами.
— Итак, что мы имеем, — включил
— Мне тоже. И это нам еще предстоит выяснить.
— Есть идеи?
Она покачала головой.
— Пока что только ждать.
Мы шли по одной из улочек, которая точно приведет нас снова к заветной таверне, ставшей нам пристанищем временного отдыха и местом для размышлений. Полуденная жара хорошенько так душила, поэтому мы решили, что раз уж мы и так на полпути, то можно и пропустить по стаканчику. Освежить горло, так сказать.
Усевшись на стулья и заказав кувшин с пивом и легкими закусками, принялись ждать. Не знаю как в голове у Мии, а у меня там целый мыслительный процесс варился. И если ее планом было выжидать, то я с ним был не согласен. Первые минут пять я просто внутри себя не соглашался. После бокала пива я стал не соглашаться сильнее. После второго я был уже категорически не согласен. После третьего — от слова совсем.
Объясняю на пальцах: если эти уроды убили меня, то есть Вильгельма-один, а затем и вычистили всю его семью, то они в полной уверенности, что Род Аскании пал. Нет ни единого его наследника. Соответственно, просто так их ждать, тем более, если они умеют менять личины, просто бессмысленно и бесполезное занятие. Как пытаться угадать откуда дует ветер влажным пальцем. Или который час, поболтав этим самым пальцем в луже и сунув его в рот.
Исходя из этого, если нападавшие были лицами одними и теми же (это пока сухое предположение, ведь в такую череду совпадений тяжело поверить, что сначала убили Вильгельма-один, а затем и его семью), то это уже попахивает заказухой. А если действительно совпадение, то… нет, его нет. Они намеренно притворились Вильгельмом-один. Значит они твердо знали, что он мертв, иначе и быть не может. Не может быть столько совпадений одновременно.
Пускай в своей первой жизни я был обычным парнем без перспектив, без целей. Работал работу, играл в игрушки и ничего больше. Как там пелось в той песне? I’mma regular everyday normal motherfucker? Но сейчас у меня появился второй шанс. И не просто наверстать упущенное, а оторваться как следует. Ну, или хотя бы помочь беспокойному духу обрести свободу от чувства мести. И даже не знаю, что во мне сейчас говорило: почти полтора литра крепленого пива или наконец-то пробились амбиции, что все это время спали.
Я встал из-за стола и чуть не наебнулся на спину. Перед глазами поплыло, но руки крепко держались за стол.
— Далеко собрался? — обратилась ко мне Мия. Я повернул к ней голову. Ее глаза слегка блестели от хмеля, а зеленая радужка расширилась в полумраке таверны.
— Искать, — сказал я. — РОЗЕТТА!
— Да, дорогой? — откликнулась она.
— У тьбя есть… ик! Какая-нить… бандура там, я не знаю… Мия, на чем я там играл?
— На лютне, болван.
— Вот, у тебя лютни не осталось?