Меняю курс
Шрифт:
На многочисленных судах итальянцы начали перевозить в Испанию под прикрытием мощной эскадры не только боеприпасы, танки, самолеты, но и множество военных специалистов, регулярные дивизии и фашистские легионы, полностью экипированные и вооруженные. Из них был сформирован Итальянский армейский корпус в составе четырех дивизий (под командованием генералов Коппи, Росси, Нуворали и Бергонцоли), смешанных бригад Синих и Черных стрел, танковых батальонов, роты огнеметов, дивизионной и корпусной артиллерии, авто- и мотопулеметных рот, противозенитных и противотанковых батарей и всевозможных служб.
Перед этим моторизованным, насчитывавшим примерно 50 тысяч человек, армейским корпусом, который прикрывали с воздуха 140 боевых самолетов, была поставлена следующая задача (оперативный план итальянцев попал в наши руки): прорвать Гвадалахарский фронт; в течение трех дней захватить город Гвадалахару; на четвертый день занять Алькала-де-Энарес и, таким образом, полностью перерезать все коммуникации Мадрида.
Итальянское командование было уверено, что блокированные республиканские войска, увидев итальянцев у ворот Мадрида, разбегутся, не оказав никакого сопротивления.
Вражеское наступление на Гвадалахару началось 8 марта 1937 года. Дивизия, получившая задание прорвать фронт, оттеснила республиканские силы. Ворота Мадрида оказались [384] открытыми. Итальянские моторизованные колонны, преодолевая сопротивление остатков республиканских частей, продолжали продвигаться вперед. Успешное начало не оставило у итальянского командования ни малейших сомнений, что захват города обеспечен.
Командующий Итальянским корпусом генерал Роатта (в Испании он носил имя Манчини) отдает войскам приказ сократить и без того короткий срок операции по захвату Мадрида. В своем приказе он писал: «Завтра в Гвадалахаре, послезавтра - в Алькала-де-Энарес, через два дня - в Мадриде!»
Муссолини, находившийся в то время на борту крейсера «Пола» на пути в Ливию, направил итальянским войскам послание, в котором поздравил с первыми успехами и заявил, что не сомневается в окончательной победе.
Создавшееся опасное положение вынудило республиканское командование спешно снять все части с Мадридского фронта и послать их на Гвадалахарский. Генерал Висенте Рохо, руководивший операцией, описывает этот критический момент следующим образом: «Никогда еще переброска войск не осуществлялась так быстро и в таком порядке. Наши войска сосредоточиваются, организуются, развертываются и начинают встречную атаку. У них не хватает средств связи, однако они действуют энергично, так как командиры имеют конкретные задачи и правильно их выполняют».
Известие о том, что нас атаковали итальянские фашистские дивизии, явилось великолепным мобилизующим фактором. Хотя большинство бойцов-республиканцев еще не оправилось после тяжелых боев на Хараме, все рвались в бой. Каждая часть оспаривала честь сражаться против иностранных интервентов. Это породило невиданный энтузиазм, позволивший дать достойный отпор врагу. Наши войска не только остановили наступление, но и перешли в контратаку. Во время этих боев мы убедились, что «фашистский боевой дух» не так страшен, как это пытались изобразить фашистские главари. В результате нескольких контратак враг вынужден был отступить.
Очень коротко расскажу о двух основных фазах битвы под Гвадалахарой и некоторых эпизодах, которые дадут представление об этом сражении.
На первом этапе сражения под Гвадалахарой, как я уже говорил, итальянцы, разбив республиканские войска, прорвали фронт. Через три дня мы перебросили туда воинские части из Мадрида. Начав встречную атаку, нам удалось остановить врага и нанести ему первые удары. [385]
На втором этапе операции республиканцы организовали общую контратаку, в результате которой враг был разгромлен и в панике отступил. Через четырнадцать дней после начала операции Итальянский экспедиционный корпус был побежден. Республиканские войска, полностью истощив свои силы, прекратили преследование.
* * *
Когда дивизии дуче прорвали республиканский фронт, в наших войсках царил такой беспорядок, что в первые три-четыре дня было невозможно разобраться, где расположены наши части. А летчикам для оказания эффективной помощи войскам необходимо было знать хотя бы их приблизительное местонахождение. Для получения информации пришлось послать на разведку нескольких летчиков, но не по воздуху, а по земле.
Я выехал на фронт в сопровождении советского авиационного атташе полковника Бориса Свешникова. Мне было известно, что первыми частями, которые республиканское командование направило в Гвадалахару, чтобы остановить продвижение итальянцев, командовал Энрике Листер. Полагая, что на его командном пункте мы сможем получить наиболее полную и правдивую информацию, решили направиться прямо к нему. После многочисленных перипетий добрались наконец до окруженного руинами небольшого дворца, где Листер обосновался со своим штабом.
Прежде всего, хочу внести ясность - Энрике Листер не иностранец, как его пытаются представить фашисты. Он родился и вырос в Галисии. Это стопроцентный кельт, говорящий с заметным галисийским акцентом и питающий явное пристрастие ко всему галисийскому.
Я думал, что увижу бывшего командующего Пятым полком удрученным, в плохом настроении, ибо его части получили новое трудное задание, не успев прийти в себя после боев на Хараме. Но по-видимому, он уже привык к тому, что республиканское командование всегда посылало его на самые опасные участки. Мы нашли его веселым, энергичным и, что особенно восхитило нас, преисполненным оптимизма. Политическим комиссаром у него был Сантьяго Альварес - тоже галисиец, страстно влюбленный в свою родину. Мы прибыли, когда они обсуждали с командиром батальона «Гарибальди» намечавшуюся на следующий день операцию. После ухода комбата Листер и его комиссар высоко оценили действия гарибальдийцев в бою с передовыми частями итальянского [386] экспедиционного корпуса. Несмотря на адский огонь вражеской артиллерии, они геройски отразили четыре сильнейшие атаки итальянских танкеток, пытавшихся вытеснить их с занимаемой позиции.
В тот же вечер гарибальдийцы захватили первых пленных-итальянцев: разведывательный отряд в составе 31 солдата, двух лейтенантов и одного старшего офицера.
Итальянские добровольцы из интернациональных бригад, несмотря на усталость после боев за Мадрид, несмотря на то, что их было мало и они были значительно хуже вооружены, нежели части Итальянского корпуса, сражались замечательно. Весть о пленении первых фашистов-итальянцев распространилась по фронту быстрее молнии, вызвав всеобщую радость.